Врачебные тайны дома Романовых - [51]

«Я пишу Вам, и сердце моё полно благодарности Господу за его милосердие, — писал Николай матери. — Он ниспослал нам благодать — Алексей начал поправляться… Аликс переносила это тяжкое испытание более мужественно, чем я, когда Алексею было совсем плохо…»

Значительнее позднее доктор Фёдоров признался Великой княжне Ольге, что «с медицинской точки зрения выздоровление царевича совершенно необъяснимо».

Однако вернёмся к воспоминаниям А.А. Мосолова. Он пишет: «На следующее утро в 11 часов приехал Распутин. В два часа врачи сказали, что кровотечение у цесаревича прекратилось. Я спросил Фёдорова, применил ли он то лечение, о котором говорил. Профессор махнул рукой и сказал: „И примени я его, при сегодняшних обстоятельствах в этом не сознался бы!“ Он поспешно ушёл».

Историк А.Н. Боханов отмечает, что болезнь цесаревича Алексея «роковой цепью связала семью последнего монарха» и пресловутого «старца». Эта семейная драма послужила важнейшей причиной утверждения у подножия трона мрачной фигуры Григория Распутина, ставшего радостью и надеждой последних монархов и одновременно их проклятием. По имеющимся данным, именно в конце 1907 г. Распутин оказался рядом с заболевшим наследником, «сотворил молитву» — и положение ребёнка улучшилось. О том, что вмешательство Распутина неоднократно изменяло в лучшую сторону течение болезни наследника, сохранилось довольно много различных упоминаний, но конкретных, подлинно документированных данных почти нет. Слухов в этой области всегда было больше, чем надёжных фактов. Но одно можно всё-таки констатировать вполне определённо: Распутину действительно удивительным образом неоднократно удавалось оказывать помощь маленькому царевичу. Анализ природы подобных воздействий находится за пределами возможностей историка. Тут требуются серьёзные и объективные исследования медиков, которых пока не существует, а существующие «пробы пера» нельзя признать убедительными.

Одну из таких «проб пера» предпринял известный писатель и драматург Э. Радзинский. В своей книге «Господи… спаси и усмири Россию» он пишет:

«Тайна (Распутина) не в силе чудотворства, сила эта — бесспорна. И она постоянно спасала наследника. Ему даже необязательно было находиться рядом с Алексеем. Колдун XX века, он уже пользуется телефоном и телеграфом (как тут не вспомнить Кашпировского с его «обезболиванием» по телевизору. — Б.Н.). Множество раз описанные истории… Звонок из Царского Села на квартиру Распутину: мальчик страдает, у него болит ухо — он не спит.

— Давай-ка его сюда, — обращается по телефону „старец“ к императрице. И уже совсем ласково подошедшему к телефону мальчику: — Что, Алёшенька, полуночничаешь? Ничего не болит, ушко у тебя уже не болит, говорю я тебе. Спи.

Через 15 минут — ответный звонок из Царского Села: ухо не болит, он спит».

А вот как описывает Э. Радзинский уже известный нам случай: «В 1912 году в Спале наследник умирал — у него опухоль, началось заражение крови. Но Аликс с измученным ночными бдениями лицом торжественно показывает врачам распутинскую телеграмму: „Бог воззрил на твои слёзы и внял твоим молитвам. Не печалься, сын твой будет жить“. Знаменитые врачи только печально качали головами: страшный финал неминуем. А мальчик… мальчик вскоре выздоровел».

Надо полагать, что Распутин не «заговаривал кровь» и не ликвидировал воспаление в ухе. Просто он своим гипнотическим воздействием повышал порог возбудимости нервной системы, уменьшая таким образом восприятие боли, что по механизму рефлекса способствовало ускорению рассасывания кровоизлияний и обратному развитию воспаления. Болезнь же, конечно, оставалась.

Барбара Бёрнс предлагает свою собственную, оригинальную версию «чудесного выздоровления». Она пишет: «В связи с этим следует отметить, что получение телеграммы от Распутина само по себе сыграло благотворную роль в ситуации, с медицинской точки зрения безнадёжной. Начать с того, что одна строчка в телеграмме Распутина: „Не разрешай докторам слишком его беспокоить“ — была замечательным медицинским советом. Около постели больного постоянно суетились четыре врача, они мерили температуру, осматривали ногу и пах и, наверное, Алексея всё время травмировали, а он крайне нуждался в покое. Тромб, создававшийся постепенно и вначале очень хрупкий, легко было сместить во время одного из тех беспрерывных обследований, которые проводили врачи. И когда наконец они оставили Алексея в покое то ли потому, что потеряли всякую надежду, то ли из-за совета, данного императрице Распутиным, результат, безусловно, был положительным».

Николай сообщал в письме матери: «У него всё ещё боли в левом колене, и оно не сгибается. Нога неподвижно лежит на подушке. Но это не тревожит врачей, они понимают, что продолжается процесс внутреннего рассасывания, а для него нужна полная неподвижность. Цвет лица у него теперь совсем хороший, а одно время он был совершенно восковым: руки, лицо, всё тело. Он ужасно похудел, но врачи сейчас чем только его не пичкают».

Для выпрямления левой ноги врачи изобрели металлический треугольник, поддерживающий ногу, которая постепенно начала принимать нормальное положение. Массаж, горячие грязевые компрессы и ванны были лишь частью изнурительного лечения.