Нашу счастливую идиллия прервал один из проходивших мимо горожан:
— Гости дорогие! Проходите скорей ко мне в дом! Отведайте изысканных блюд и вина из моих погребов. — Мы ответили на его призыв радостным киванием голов, и дружной толпой ввались в его миленький домик.
Внутри дом тоже оказался веселым. Весь в резных разноцветных узорах, украшенный фонариками и гирляндами, он казался новогодней елкой, а не жилищем. От всего этого великолепия страшно мельтешило в глазах и отвлекало от происходящих событий. А происходило следующее: хозяин гостеприимного дома неожиданно перестал улыбаться! С тоской глядя на наше неуемное веселье, он вздохнул и полез в погреб. Оттуда извлек крынку с молоком и буханку черствого хлеба с плесенью по краям, выставил все это богатство на стол и, уже широко улыбаясь, пригласил отобедать.
Мы умяли за обе щеки предложенное угощение, не заметив подвоха, поблагодарили гостеприимного хозяина и двинулись дальше.
Нас приглашали и приглашали дружелюбные горожане, кормили, поили и отпускали восвояси. Мы счастливо уминали предложенную провизию и не видели ничего, кроме радости вокруг себя. Только Луша все больше хмурилась и уже не мурчала.
Через часа три такого аттракциона невиданной щедрости есть мы уже больше не могли. Но нас продолжали затаскивать, практически насильно, в каждый дом и пичкать продуктами. Луша уже начала шипеть на желающих нас накормить.
Когда мы выкатились из очередного гостеприимного дома, Луша, оглядевшись, быстро затолкала нас лапкой в какое — то широкое каменное помещение с высокими потолками и колоннами, поддерживающими этот самый потолок. Самое любопытное, что было в этом месте, что оно было полностью темным и наполненным звенящей тишиной!
— Мы где? — почему — то шепотом спросила Дашка, все еще пребывая в состоянии эйфории.
— В каком — то доме, — объяснил Орландо. — А почему шепотом?
— Так ведь послушайте: как здесь тихо! — Дашка отозвалась чуть громче.
Немного придя в себя, мы огляделись. Эйфория потихоньку уходила, уступая место стыду и дискомфорту по поводу греха чревоугодия.
— Луш, — позвала я, — а где мы находимся? Ты же лучше видишь в темноте. Расскажи нам.
— Откуда я знаю! — огрызнулась кошка. — Вы лучше глаза разуйте и посмотрите вокруг!
— Так мы в темноте не видим! — возразил Андрей. Луша возмущенно зашипела:
— Человек — высшее существо! Надолбни! Я образно говорю по сторонам посмотреть: на местных жителей и их поведение. Вам не кажется странным то, что мы радуемся, как дураки. А жители, между прочим, как только на них не смотрят, грустят и вздыхают! Да и почему в таком богатейшем государстве путников кормят молоком и черствым хлебом, бывает еще, правда, плесенью, — подумав, добавила киса. Мы задумались.
— А я и не видела, — фыркнула Даша.
— И я, — согласился Андрей.
— И я, — согласно кивая, я развела руками.
— А я видел, но думал — так надо, — выдал Орландо.
— Если ты и Луша все видели, почему нам не сказали! — возмущенно зашипела подруга.
— А вам говорить все равно бесполезно было, — выдала Лушенька, — вы, как слепые котята, впитывали в себя радость и счастье и ничего не хотели знать! Ведь этот город для этого и создан. И больше того, живут в нем только люди, сбежавшие от земной жизни!
— А почему тогда ты и Орландо обратили на это внимание? Вам что, счастье и радость без надобности? — уточнила я.
— Нет, — пояснил ангелок, — вам же сказали — люди здесь живут. Значит, на людей все и рассчитано. А я — полуангел все — таки. Вот и видел это, только местами. А Луша вообще кошка. Ей быстро стало все ясно, ведь волшебство на нее не действует, а только действительно сильные эмоции.
— Ну что ж так темно! — возмутилась Дарья и хлопнула в ладоши: — Да будет свет!
Помещение тут же замерцало десятками маленьких шариков — светлячков. Они плавали в воздухе и легонько мерцали. Выглядело это очень красиво и как — то своеобразно.
— Городской дизайн, — прокомментировал Андрей, рассматривая светящиеся шарики, — эффект неоновых огней. Молодец, Дашка! — он хлопнул подругу по плечу.
В свете неоновых огоньков помещение преобразилось. Оно оказалось еще больше, чем казалось в темноте. Стены отливали странным зеленоватым цветом. Если резко вертеть головой, то они становились ярко желтыми. В глазах потом долго рябило. Потолок и стены были сплошь разрисованы странными знаками, отдаленно напоминающие древние руны. Такие же мы с Дашкой видели в учебниках Мерлина на страницах, посвященных солнечной энергии и способам управления ею.
— Да это ж знаменитый храм Солнца! — поразился Орландо. — Всю жизнь мечтал посмотреть на него внутри. Нам в Высшей Ангельской Школе на последнем курсе о нем рассказывали. Здесь обитают жрецы, которые занавешивают местные солнца на так называемую ночь, моют и натирают их, а утром торжественно открывают шторы. Еще здесь воздают дань Солнцам местные жители, чтоб их светила никогда не угасли и радовали их вечно своей красотой и силой. — Он с восторгом рассматривал помещение. — А на картинках в учебнике это не выглядит так величественно.
— Прекратите немедленно! Выключите свет! Кто разрешил здесь самовольничать! — раздался голос из глубины храма. — Мало нам своих неприятностей, так еще путников принесла нелегкая! — К нам приближался высокий стройный мужчина со строгими чертами лица и сжатыми до белизны в пальцах кулаками.
