Врач Е. П. Серебренникова - [12]

Ей дорог этот человек, в котором проявляющиеся иногда грубые манеры уживаются с редкой природной деликатностью и тактичностью. Бывший семинарист, он до сих пор, например, не может усвоить, что не принято чистить ногти в присутствии других, тем более при разговоре с кем-нибудь. Но он не покажет и вида, что жалеет о пропущенном действии спектакля.

— Вот и дом. Здесь все так радостно, привычно, близко. Сколько здесь родилось сбывшихся и еще не сбывшихся мечтаний.

— Давно? — спрашивает Евгения Павловна у мужа.

— Нет-нет, тоже только приехал.

— Да?

Евгению Павловну провести трудно. Она чуть-чуть качает головой из стороны в сторону и внимательно смотрит на мужа. Неожиданно они оба смеются.

— Однако у тебя случилось что-то? — спрашивает Павел Николаевич.

— Случилось. Был больной с атрофией зрительного нерва… Человек здоров, полон сил, а просит о помощи. Помощи нет.

— Что же делать? Медицина в этом случае пока бессильна

— А если я испробую вытяжение зрительного нерва?

— Но кто же так лечит?

— Векер отмечает успех.

— Статью Векера я читал. Однако операцию он основывает лишь на нескольких случаях. А правильность доводов никто еще не подтвердил, никто не проверил и метода.

— Ты хочешь, чтобы я подождала, когда появятся отклики?

— Вот именно. Так поступил бы любой зрелый врач.

— Нельзя ждать. Левым глазом больной не видит, правым чуть ощущает свет, скоро и здесь наступит полная атрофия… Когда я стану зрелым врачом, поздно будет говорить о помощи. Нужно искать, надеяться, проверять…

— Для этого есть профессора. У них есть опыт, клиники, все условия… В случае неудачи — тебе не простят. Спросят, имела ли ты моральное право экспериментировать на человеке.

— Не знаю, есть ли у меня это право, но я обязана помочь больному любой ценой.

Разговор о больном с атрофией зрительного нерва затянулся. Супруги не могли закончить его и по дороге в театр, хотя уже давно запаздывали..

Спустя несколько дней Серебренникова оперировала больного, сделав вытяжение зрительного нерва. Через неделю совершенно не видевший до этого левый глаз различал движение руки и блестящие предметы. Значительно лучше стал видеть правый глаз.

В 1886 году в журнале «Врач» появилась статья Серебренниковой «К вопросу о вытяжении зрительного нерва», которая вызвала интерес не только в России, но и за границей. Она была перепечатана в некоторых зарубежных специальных журналах.

Много сил Серебренникова положила на борьбу с трахомой — заразным заболеванием, дававшим наибольший процент слепоты. Трахома страшна своей длительностью. Во времена Серебренниковой было предложено много способов борьбы с трахомой, но все они были не радикальными.

В 1886 году доктор Щепкин описал свой метод лечения трахомы карболовой кислотой. Серебренникова проверила новый способ и в 1887 году в журнале «Врач» сообщила о неутешительных результатах своих наблюдений. В дальнейшем подтвердилось, что метод Щепкина не оправдал себя.

Борясь с трахомой, Серебренникова применяла самые разнообразные способы лечения, отыскивая наилучшие… Но она понимала, что дело здесь не только в лечении. Она знала, в каких антисанитарных условиях живет простой народ, особенно крестьяне. Стоило в семье заболеть трахомой одному, как заражались и другие. Были случаи, когда больные матери выделения из своих глаз втирали в глаза детям, говоря: «Пусть сразу переболеют». Серебренникова не раз говорила с гневом: «Врач ли им нужен! Никакое предупреждение и лечение болезней не будет успешным, пока не настанет материального благополучия в каждой семье, пока не поднимется культура народа». О профилактике трахомы Серебренникова писала: «Борьба с этой болезнью, в смысле предупреждения, — пока вещь непостижимая. Только просвещение и известный материальный достаток масс даст место гигиене в народной жизни. Пока же можно говорить только о расширении врачебной помощи…»

Многих врачей в царской России волновали эти же мысли. Человек, склонный к анализу и не лишенный умения наблюдать, в конце концов неизменно приходил к выводу, что болезни — зло социальное и лечить их надо, прежде всего, улучшением условий жизни. Натуры слабые, не приспособленные к борьбе, равнодушно выписывали «кали бромати», дорожа своим спокойствием. И только сильные люди, не поддающиеся ржавчине равнодушия, вступали в настоящую борьбу за человека, насколько это позволяло время и обстановка.

Серебренникова часто беседует с больными, занимается с приехавшими к ней на специализацию врачами, обучает фельдшеров, настаивает на полном излечении трахоматозных больных. Она с уверенностью, завидной для многих преподавателей, пишет: «Если обратить внимание на подготовку фельдшеров в этом направлении, то мы значительно уменьшим это зло. По крайней мере, за учеников нашей школы я ручаюсь, что они сумеют распознать и вылечить трахому». Считая трахому социальным злом, Серебренникова на шестом губернском съезде врачей добивается занесения этого заболевания в категорию заразных болезней, подлежащих бесплатному лечению.

Серебренникова не замыкалась в своей специальности. Углубленная теоретическая и практическая работа по медицине не заслоняла от нее жизни и человека. Самые обыкновенные ежегодные отчеты о работе глазного отделения и амбулатории, другие официальные материалы Серебренникова умела наполнить жизнью. Эти документы волнуют, толкают на размышления.