Вполне современные девочки - [41]

Что касается меня, то у меня прекрасная работа в издательстве. Я работаю младшим редактором. И это так восхитительно — читать рукописи и встречаться с писателями: большое количество прекрасных обедов за их счет.

Между нами говоря (а бумага нас не выдаст), я думаю, что Джо отходит на второй план, потому что моя работа более романтична, чем его. И можешь себе представить, я зарабатываю столько же, сколько он.

Пиши, как растет Мэган и вообще, что происходит с семейством Старков.

Любящая тебя Джейн.

На следующий день пришла и другая посылка из Блумингдэйла, Нью-Йорк, — подарок Сесиллии для Мэган. Это были влагонепроницаемые штанишки с пестрым в красный горошек платочком, торчащим из бокового кармана, а к ним распашонка с надписью: «Упрямому Гаю!» Я не удивилась надписи, от Сесиллии трудно было ожидать чего-то другого.

15

Чудный подарок для дочки я получила и из Калифорнии от семейства Наваресов — крохотное белое платьице с кокеткой, украшенной ручной вышивкой: розовой, голубой, желтой. А я послала им свадебный подарок — фигурку пастушки из дрезденского фарфора. Она так напоминала мне Джесику. Не зная, куда послать подарок, я отправила посылку на имя матери Джесики, куда я всегда писала подруге. Через несколько недель Джесика позвонила мне, сообщила, что получила подарок, он ей понравился, и что она беременна.

Я забеспокоилась.

— Как восприняла это твоя мать — выход замуж за Грега и намерение иметь ребенка?

— Трудно сказать, — ответила Джесика. — Ты ведь знаешь, моя мать непредсказуема.

Когда Патриция узнала о побеге дочери, ее реакция была удивительной. Она не бушевала и не бранилась, чего с ужасом ожидала Джесика. Вместо этого Патриция как-то криво улыбнулась, скрестив руки на груди, словно предупреждая: «Ну, сейчас ты добилась, чего хотела. Посмотрим, что из всего этого получится».

Сначала Патриция ничего не подарила им на свадьбу, и Джесика подумала, что ее мать самонадеянно полагает, что без денежной подпитки новый муж крайне разочаруется и разойдется с Джесикой. Но когда через несколько недель Джесика объявила, что она беременна, мать снова удивила ее. Она подарила новобрачным дом, большой великолепный дом в Бэл Эар. Казалось, что дом стал благословением Патриции на брак. Но она заставила Грега подписать документы, оговорив очень высокую ежемесячную плату, а годовые выплаты подсчитывать по текущим расценкам. Понятно, что эти платежи не могли быть внесены. «Это было формальностью, — сказали юристы, — юридические тонкости, необходимые по законам собственности, негласно установленные обществом, особенно с тех пор, как налог на развод стал в Калифорнии так высок».

Уже после того, как они переехали в этот дом, Джесике стало казаться, что мать удобно устроилась на стуле и наблюдает за всем происходящим так, как будто замужество Джесики было спектаклем, а мать — зрителем на нем. У Джесики было неясное ощущение какой-то фальшивости. Она даже не могла это четко выразить. Но когда они попытались обставить свой новый дом, содержать его, привести в порядок сад и бассейн на те средства, которые Джесика получала от небольшой работы в музее, им это, конечно, не удалось. И тогда она поняла стратегию матери. Кроме финансовых затрат на дом они имели необычайно высокие ежедневные текущие расходы. Без двух машин жизнь в Бэл Эар была невозможна. Много затрат требовал гардероб Грега, напоминавший гардероб звезды первой величины, не говоря уже о его еженедельной стрижке, затрат на занятия физкультурой и массаж. А его случайные заработки в качестве модели или участие в телевизионных бит-концертах были настолько редкими, что немного добавляли в их семейный бюджет. Мать насаждала денежную проблему в их быт, вот в чем было дело. Джесика нашла очень простое решение:

— Если мы не можем содержать дом и оплачивать наши счета, то должны переехать — отдать дом назад матери и переехать в квартиру, которую мы можем себе позволить.

Грег от этого предложения впал в бешенство.

— Почему ты думаешь, что мы можем позволить себе квартиру? Мы не можем позволить себе даже ободранный гараж до тех пор, пока мне просто не повезет. — Он сказал Джесике, что ни за что не выедет из этого большого ослепительного дома. Ни за что! Он слишком далеко зашел для этого. Он не сделает ни одного движения… хотя нет! Он готов переехать в более грандиозный дом, самый великолепный из всех — Дом в Уинфилде.

— Мы должны все устроить таким образом, чтобы сделать дом твоей матери своим. А это уж твое дело — как достичь этого, — сказал он ей. Она, Джесика, должна выжать из старой леди деньги на содержание этого дома или получить разрешение на переезд к ней. Джесика должна умолять, требовать — все равно, что делать, лишь бы оказаться там.

— Будь она проклята, твоя мать, самая богатая старая стерва Юга, раз ты, ее единственная наследница и ребенок, которого ты родишь, обречены на убогое существование в то время, как она нежится в роскоши в том дворце!

Джесика отключила сознание, чтобы не слушать мужа, не ощущать его ярости, гнева, как она теперь делала всегда, особенно во время их близости, от которой она так и не научилась получать удовольствие. Несмотря на очень жесткие требования мужа, его невероятную настойчивость, граничащую почти с угрозой, тем не менее это не тот случай, когда она пойдет к матери умолять ее дать денег. А может, как раз для этого мать и дала им этот дом? Просто для того, чтобы заставить дочь попросить у нее денег. Одной этой мысли было достаточно, чтобы Джесика почувствовала себя совершенно больной.