Впередсмотрящий - [31]

Опасения оказались напрасными. И в этом случае пальму первенства взял писатель наиболее одаренный. Ведь главное в той и другой книге — не «Наутилус» как таковой и не подводный корабль «Молния», а их творцы — капитан Немо и ученый Тринитус. Секрет обаяния романа Жюля Верна в личности создателя «Наутилуса». Гений науки и борец за свободу, он воплощает в себе лучшие качества героев «Необыкновенных путешествий». Изобретатель и его изобретение составляют как бы одно целое. Изобретение одухотворяет образ изобретателя.

Машина оживает под руками ее творца. И если субмарина «Молния» в чем-то предвосхитила «Наутилус», то образ Тринитуса, в общем бледный и вялый, еще больше тускнеет рядом с Немо, вечным спутником молодых поколений.

Впоследствии, когда профессор Рангад решился переиздать свою книгу, в предисловии он воздал должное большому таланту Жюля Верна и сам же объяснил почти одновременное появление двух фантастических романов на одну и ту же тему исторической необходимостью подводной навигации.

Однако из-за «Ученого Тринитуса» работа надолго задержалась. Чтобы осталось как можно меньше неизбежных совпадений с романом невольного соперника, Жюль Верн переписал заново несколько глав. Этцель торопил его, а он задерживал рукопись, решив еще раз пересмотреть весь текст:

«Трудность заключается в том, чтобы сделать правдоподобными вещи очень неправдоподобные, но, кажется, мне это удалось. Теперь остается только тщательная работа над стилем».

Рождество 1867 года он проводит с семьей у своих родителей в Нанте, в середине февраля едет в Париж, а оттуда, как всегда с наступлением весны, возвращается в Ле Кротуа. В эти месяцы он целиком поглощен вторым томом «Двадцать тысяч лье под водой» и ни о чем другом не может и думать. Вопреки обыкновению, он придерживает рукопись первой книги, решительно заявив Этцелю, что этот крепкий орешек еще должен дозреть, и только тогда можно будет отделить часть от целого.

А между тем «Сен-Мишель» продолжал бороздить прибрежные воды. После некоторой переделки он стал, по утверждению писателя, «одним из лучших ходоков в Соммской бухте, и когда дует попутный ветер, выпрямляется, как цветок под солнцем».

Выходы в море не обходятся без некоторого риска. Летом 1668 года капитан «Сен-Мишеля» вынужден был долго пребывать в Дьеппе в ожидании, пока не уляжется шторм. В Ле Кротуа он рассчитывал застать брата Поля, чтобы после короткого отдыха совершить с ним переход в Булонь, Кале и Дувр.

На траверзе Дувра налетел шквал. Яхту изрядно потрепало, но все же она выстояла под натиском бури. Этцель не на шутку встревожился. Он никак не мог примириться с тем, что его автор предается ненужному риску в то время, как в ежемесячных отчетах «Бюро Веритас» приводятся сведения о потерпевших крушение коммерческих парусниках. В списке значилось не менее сотни судов…

— Не ополчайтесь против моего «Сен-Мишеля», — успокаивал его Жюль Верн. — Он оказывает мне серьезные услуги. Вы всегда преувеличиваете опасности, которые приносит море. Я собираюсь совершить плавание в Лондон, затем в Шербур, а может быть, доберусь до Остенде.

Намерение удалось осуществить. Следующее письмо издателю помечено лондонским штемпелем:

«Да, я пишу Вам на подходе к Лондону, где буду через несколько часов. Я вбил себе в голову, что „Сен-Мишель“ доберется до Лондона, и вот он уже у цели. Я окончательно завершаю первый том „Двадцать тысяч лье под водой“ и работаю так, как если бы сидел в своем кабинете на улице Лефевр. Это прекрасно — какая пища для воображения!..»

Терпение издателя истощилось, но Жюль Верн, что было на него совсем непохоже, на этот раз «спешил медленно». Подготовив рукопись к печати, осенью 1868 года он отправился на борту «Сен-Мишеля» вверх по Сене, провел свой «корабль» с помощью буксира в Париж и бросил якорь у моста Искусств, в самом центре столицы. Незадолго до этого он сообщил издателю:

«Я буду в Париже 1 октября, дорогой Этцель, и если Вы окажетесь на месте, то немедленно прочтете первый том „Двадцать тысяч лье под водой“. Мне кажется, книга получилась… Я уверен, что вещь вполне- оригинальная, и надеюсь, что она хороша. Вот и все. Впрочем, об этом Вы сможете судить сами…»

Этцель встретил его как триумфатора, а художник Риу, иллюстратор романа, заставил позировать, дабы придать профессору Аронаксу, от имени которого ведется повествование, портретное сходство с автором. Что касается самого Немо, то, по желанию Жюля Верна, художник наделил его портретным сходством с полковником-республиканцем Жаном Шаррасом, чье энергичное, волевое лицо можно было принять за эталон мужской красоты.

Депутат Национальной ассамблеи, изгнанный из Франции после государственного переворота, Шаррас заявил, что вернется на родину не раньше, чем падет узурпатор и будет восстановлена республика. Он умер в изгнании в 1865 году, не пожелав воспользоваться амнистией, объявленной Наполеоном III. Так Жюль Верн выразил свои республиканские чувства и в самом облике мятежного капитана «Наутилуса».

Немо стал его наваждением, разговаривал с ним и наяву и во сне. Так можно было довести себя до нервной горячки. Освободившись наконец от первого тома, он решил «немного передохнуть». Отдых заключался в перемене работы. После рождественских праздников, проведенных, как обычно, в Нанте, он занялся второй частью лунной дилогии — за рекордно короткий срок — полтора месяца! — написал «Вокруг Луны» и затем «со свежими силами» снова взялся за «Двадцать тысяч лье под водой».