Впереди - ледовая разведка - [41]

Да, атомоход «Сибирь» уже нельзя сравнивать с атомоходом «Ленин». «Сибирь» намного мощней, совершенней. Но…

— Арктические льды – препятствие столь мощное и коварное, что еще нескоро появятся ледоколы, способные вести суда практически через любой лед, — говорит Дмитрий Дмитриевич.

Бывали дни, когда «Сибирь» не могла преодолеть лед, когда льды сжимали ее стальной корпус мертвой хваткой. Моряки проклинали такие дни, но для Максутова и его сотрудников они были самыми интересными. Датчики, установленные в корпусе судна, показывали, с какой силой давят льды, какое напряжение испытывает судно.

Порой атомоход мощностью 75 тысяч лошадиных сил продвигался во льдах медленнее самого неторопливого пешехода, за вахту лишь на корпус.

— Это противоборство, — рассказывает Максутов, — тянулось не час-другой, а почти десять дней. Многометровая толща льда была препятствием почти непреодолимым, выматывающим все силы у корабля и все нервы у людей.

В этом рейсе изучались не только ледовые качества «Сибири», изучалось поведение и транспортного судна «Капитан Мышевский» – судна типа «Амгуэма», когда-то прошедшего первые испытания тоже в бассейне ААНИИ.

Суда эти зарекомендовали себя в Арктике отлично. Они очень похожи на суда типа «Лена», имеют такие же размеры, но их мощность на тысячу лошадиных сил меньше. Казалось бы, и проходимость у них должна быть поменьше. Но они могут даже преодолевать льды на десять сантиметров толще, чем «Лена». В чем же загадка? А в том, что когда создавалась «Лена», не было возможности испытать ее в бассейне. Испытания проходили прямо в Арктике. «Амгуэма» же начинала плавание на берегу Фонтанки, в лаборатории. Модель была тщательно опробована, и испытатели предложили проектировщикам улучшенную форму корпуса.

Сегодня все чаще и чаще моряки, проектировщики, кораблестроители, рыбаки обращаются за помощью к ученым Арктического и антарктического института, к сотрудникам лаборатории, где вместе с Максутовым многие годы работают кандидаты технических наук Вячеслав Ильич Каштелян, Игорь Иванович Позняк, инженер Роберт Александрович Дедушкин и другие специалисты.

Сейчас, используя огромный опыт, накопленный за время испытаний сотен моделей в бассейне и многолетних плаваний в Арктике, сотрудники лаборатории создали единые правила проектирования и постройки судов ледового класса. Разрабатывает лаборатория и паспорта для судов, которые работают сегодня в Арктике. В этих паспортах указывается, в каких льдах может плавать данное судно, какие скорости способно развивать. Ведь порой капитан-смельчак, полагаясь на удачу, забирается в такие льды, которые непреодолимы, и иногда за ошибки приходится расплачиваться гибелью судна. А бывает и другая крайность: слишком осторожный штурман боится зайти во льды, в которых можно спокойно плавать. Паспорт определяет возможности судна, он служит как бы рекомендацией для судоводителей и для ледокольщиков, которые ведут за собой это судно.

Сотрудники лаборатории участвуют во всех самых сложных ледокольных плаваниях, в экспедициях к полюсам нашей планеты. И в каких только ситуациях они не оказывались!

В Антарктиде, вблизи станции Ленинградская, в 1973 году льды так сжали «Обь», что, казалось, вот-вот раздавят ее. Борьба за жизнь судна длилась три месяца. Сотрудники лаборатории ледовых качеств судов проделали сложнейшие расчеты и сказали: «Можно не волноваться. «Обь» выдержит». Как это было важно в тот момент! А на борту «Оби» работал сотрудник лаборатории, который вел наблюдения за каждым сжатием, замерял возникавшие в корпусе напряжения. Сотрудники лаборатории участвовали и в первом в истории арктического мореплавания походе атомного ледокола «Арктика» к Северному полюсу, и в сверхранних рейсах на Дудинку и к ледовым причалам полуострова Ямал, куда доставлялись грузы для газодобытчиков…

Отправляясь на «Сибири» в высокоширотный рейс, Максутов взял с собой и папку, где собраны письма, идущие в лабораторию со всей страны. Тема этих писем одна – авторы предлагают свои конструкции судов, способных бороться со льдами.

Да, не удивляйтесь, десятки, сотни людей в наши дни изобретают… ледоколы. Люди эти – не профессионалы-кораблестроители, заботы их далеки от моря, от Арктики. Но, сидя у экрана телевизора, наблюдая за тем, с каким трудом ледокол преодолевает торосы, они придумывают свои ледоколы, вовсе не похожие на те, которые плавают сегодня в Арктике.

Проекты, проекты, проекты…

Вот кто-то задумал оснастить ледокол специальной пилой, которая на стреле выносится вперед. Вот другой проект: снабдить ледокол, как вездеход, гусеницами. Третий предлагает на носу судна установить громадную пушку и бомбить льды. Один из авторов хочет в корпусе ледокола смонтировать нечто напоминающее газовые горелки и с их помощью растапливать лед. Всем изобретателям надо ответить. Ведь каждому кажется, что он изобрел что-то такое, до чего еще никто не додумался..

— Сразу видно, что авторы этих проектов далеки от Арктики и незнакомы с условиями работы ледоколов, — улыбается Максутов. — Все они, словно сговорившись, стараются облегчить ледоколу ломку льда. А теоретические расчеты, модельные испытания показывают, что на это расходуется не больше двадцати процентов всей мощности ледокола. Основные же усилия тратятся на то, чтобы преодолеть трение льда о корпус, раздвинуть уже разломанный лед, притопить его. Тот, кто плавал на ледоколах, знает: иногда судно застревает в разбитом уже льду.