Вперед, конюшня! - [3]

Я отправился в гарнизонный универсал "Пятизвездочный", купил новые сапоги (хорошие, яловые), складной утюг, нитки-иголки и весь вечер приводил в порядок парадную форму. Утром мне с председателем Сури'Намом пришлось ожидать в президентском предбаннике больше часа, потому что Президент и дженераль встречались "без галстуков" с хантским послом. Я сидел и тренировался "поменьше думать". Получалось плохо. Тогда я решил "ни о чем не думать". Получилось еще хуже. Наконец, вышел хантский посол без галстука, но во френче, застегнутом на все пуговицы. Посол мрачно глянул на меня с председателем Суром, вошел в лифт и укатил. (Я видел хантского посла в первый и последний раз в жизни, потому что через неделю этот застегнутый политик был отозван на родину.

Пересекая границу Приобского хантства, он расстегнул пуговицу на животе и сделал себе харакири.) Потом появился сам президент д'Эгролль, наш харизматический лидер. Мои первые впечатления от Президента были проще некуда: гигант в шортах по колено и в шлепанцах на босу ногу необъятного размера; изпод расстегнутой рубахи, завязанной узлом на животе, курчавилась седая грудь, Президент почесывал ее всей пятерней. Харизма так и перла из него,- иначе как управлять страной? За ним шел дженераль Гу-Син, за ним мордовороты-телохранители, за ними - какие-то президентские девки-стенографистки с длинными ногами, с блокнотами и карандашами.

- А вот и футболисты пришли! - обрадовался Президент. Левой пятерней он продолжал расчесывать кудри на груди, правую вяло протянул председателю Суру, а меня как бы и не заметил.- Ну, берем стулья, садимся и рассказываем - как там у вас дела, какие проблемы, когда станем чемпионами мира?

Я был разочарован - Президент даже не пригласил нас в Кавалергардский Зал, так и принимал в предбаннике. Все расселись, а телохранители заученно отступили за спину Президента. (Я сам служил в охране, и эти мне не понравились - какие-то тупые, бездумные, вышколенные, очень уж знают, что надо делать.) Вначале на встрече присутствовали фужеры "футбольные журналисты". Эти тоже хороши со своим недержанием языка. Один из них, интеллигентный дотошник и тошнотник, спросил Президента:

- Правда ли, что футбол является для вас не просто Игрой, а средством для овладения Вселенной?

- В сущности, конечно,- весело и бездумно ответил д'Эгролль ("конечно", "собственно", "в сущности" - слог Президента).

- Каким же образом вы намерены посредством футбола завоевать Вселенную?

Президент уже собрался что-то еще ляпнуть, но уловил и прочитал мой взгляд: "Засунь язык себе в задницу и не свисти лишнего! Болтун - находка для Постороннего Наблюдателя!" Ему очень не понравился мой взгляд (я даже уверен, что Президент прочитал его дословно, хотя я и пытался "ни о чем не думать"), но он понял свой промах. Он внутренне чeртыхнулся, его взгляд стал тяжелым, булыжниковым. Он медленно проговорил:

- От ч-чeрт, вы не дослушали ответ. В сущности, конечно, вы не правы...

И произнес небольшой спич о футболе, как о социальном явлении (речь была в стиле Лобана, жаль, что Лобан не слышал):

- Наша социальная система чем хороша? Наша система тем хороша, что она основана на футбольном фундаменте. Футбол - вот свая нашей идеологии. Все держится на футболе, все подчинено футболу. Любовь, патриотизм, судьба Вселенной, смысл жизни, Бог,- это Футбол! В этом смысле - и только в этом футбольном смысле! - мы покорим Вселенную. Конюшня - это наш отборный контингент, это наша стальная гвардия,д'Эгролль еще раз жестко взглянул на меня и нехотя добавил: - А главный тренер конюшни, конечно, лучший из лучших. В сущности, если футбол есть и если футбол будет,- значит, Вселенная есть и Вселенная будет,- с пафосом закончил Президент.

- Прекрасные слова! - прокомментировал председатель Сур. (Вот кто умел ни о чем не думать. Он слушал эту речь с каменным лицом надгробного монумента, выражая высшее удовлетворение от прожитой жизни.) - От имени многомиллионной армии футбольных болельщиков...

Пока Сури'Нам говорил дежурные слова "от имени многомиллионной армии", телохранители попросили фужеров выдвориться. Как только те ушли, президент д'Эгролль ладонью показал председателю - "закрой пасть", подошел ко мне и вяло пожал руку. Не люблю вялых мужских рук. Хуже вялых только потные.

- Я о вас слышал много хорошего, майор,- так же вяло похвалил Президент и принюхался. Он был крепко недоволен моим взглядом и воротил нос - от меня несло новыми начищенными сапогами, я ему очень не нравился.

- Благодарю, господин Президент. Стараюсь в меру своих сил хорошо делать свою работу,- тоже дежурно ответил я.

- Не суетитесь и не благодарите, я не сделал вам комплимент. Наоборот. Когда о ком-то говорят много хорошего, я настораживаюсь. Это не есть хорошо. У каждого человека есть свое плохое. Значит, плохого просто не видят. Значит, этот человек скрывает своп скелет в шкафу. Я бы не подписал указ о вашем назначении, если бы о вас говорили только хорошее. Но о вас говорили и много плохого, и это мне понравилось. Теперь можете благодарить.

- Спасибо, господин Президент! Я вот что хотел вам показать, но неуверен...- сказал я, засунул руку в карман и, пытаясь ни о чем не думать, сложил пальцы в нужную диспозицию.