Возвышение Рима. Создание Великой Империи - [31]

Представители культуры Виллановы жили в Этрурии. Но как же могло случиться, что эта культура превратилась в сложную и своеобразную культуру этрусков, резкий подъем которой начался в VIII веке до н. э.? Чтобы приписать этрускам греческое происхождение, в древности создали теорию (изложенную в главе 3), что этруски — это выходцы из Лидии, или же, прибывшие в Италию пеласги (легендарный народ, вытесненный из Греции другими народами, такими как дорийцы и ионийцы).

На самом деле наиболее правдоподобный ответ на этот вопрос найти довольно легко. Этруски обладали большими запасами железной руды, которая пользовалась повышенным спросом, поскольку в то время быстро распространялось использование железа. Они обменивали руду грекам на разные изделия. В результате этого этруски накопили огромное богатство и заимствовали многие черты греческой культуры — ремесленные изделия (например, афинскую керамику), а также манеры поведения (например, пиры с любовными утехами). В Этрурии процветали экономика и искусства (этрусский язык пока остается неизученным, однако можно предположить, что это был единственный живой язык, сохранившийся здесь с древнейших времен, когда в Италию еще не переселились народы, говорящие на индоевропейских языках).

Хотя этруски жили не в едином государстве, а в свободной федерации независимых городов, они расширили свою территорию за пределы Тосканы и заняли значительную часть Кампании. Этруски даже вступили в союз с величайшей державой западного Средиземноморья, Карфагеном, и вместе с ним в 535 году до н. э. одержали крупную морскую победу над греческими торговцами, основателями города Массалия (ныне Марсель). В результате этого карфагеняне установили свой контроль над Сардинией, а этруски получили Корсику.

Этот процветающий мир начинался у самого порога, и он очень привлекал провинциальный Рим в то время, когда его поселения объединялись в город. Утверждение о занятии Рима этрусками необоснованно, однако они оказали огромное влияние на Рим. Оно ощущается почти везде — в правилах проведения религиозных обрядов, в технике земледелия, в работах по осушению и орошению, в производстве изделий из металла и в строительстве общественных зданий. Новые города Этрурии стали примером для сельских жителей Лация в деле объединения своих усилий и создания крупных поселений. В 509 году, ко времени изгнания Тарквиниев, около пятидесяти малочисленных общин превратились в десять или двенадцать крупных городов. Они доминировали над областью, а самые населенные из них — Пренесте (ныне Палестрина), Тибур (Тиволи) и Тускул (ныне в развалинах) — вели дела с Римом на равных.

Экономический рост привел к социальной стратификации — или, проще говоря, разделению общества на классы. В Лации возникла аристократия. Археологи раскопали царские гробницы, в которых обнаружили множество дорогих предметов и драгоценностей — доспехи и колесницы, медные котлы и треноги, золотые и серебряные сосуды, глиняная посуда из Коринфа и финикийские амфоры.

«Волшебниками», которые осуществили такие существенные преобразованя в Этрурии (как мы уже отмечали) и в Лации — где все происходило гораздо медленнее — конечно же стали греки. Греческие торговцы принесли с собой алфавитную систему письма (можно также предположить, что это были финикийцы), передовые способы производства, искусство и архитектуру, олимпийских богов и богинь, мифы и легенды, включая, конечно же, историю Трои. По-видимому, Гомер написал свои большие эпопеи, «Илиаду» и «Одиссею», немного раньше — в VIII веке. В них превозносятся достоинства аристократии. Герои эпоса, такие как Ахиллес, обладали понятием личной чести. Равняясь на этих героев, они вели войны и занимались политикой, чтобы завоевать славу и вечную память, приближающую человека к бессмертию, ведь именно к нему и должны стремиться люди. Они везде и всюду гордились своей родословной (зачастую вымышленной) и щедрым гостеприимством по отношению к чужестранцам. Они считали, что родовитость и отвага — качества более достойные, чем стремление к богатству.

Все это заимствовали римляне и решили, что это их собственные идеи. Патриции вполне соответствовали духу Гомера по своей гордости и по своему стремлению к славе, а также в своем требовании власти в государстве на основе наследственного права и в своем презрении ко всему тому, что хоть как-то напоминало демократическую форму правления. В более позднее время традиционалисты очень любили утверждать, что Рим развивался самостоятельно, и только когда он достиг зрелости, то вдруг обнаружил греческую культуру. Один из собеседников в диалоге Цицерона «О государстве» сказал: «Мы [римляне] воспитаны не на заморских и занесенных к нам науках, а на прирожденных и своих собственных доблестях». Это не могло быть более неправильным. Греция стояла в комнате, когда родился Рим, и по сути дела была его акушеркой.

Мы можем скептически относиться к легендарным приключениям Ромула и Рема, но когда классические авторы описывали территорию Рима во время его основания, они были недалеки от истины. Перед нами предстают покрытые лесом холмы и ущелья, где расположены различные поселения, жители которых занимались скотоводством, хотя незадолго до этого времени здесь также появились земледельцы. В своем патриотическом эпосе «Энеида» Вергилий писал, что жители были