Александр Ткаченко написал книгу о крымчаках – своем народе, исчезающем, кому он сам – «последний из могикан». Какая трепетная задача – удержать от погибели, собрать по крупицам быт, дух и культуру своего прародителя, воскресить и явить его образ и уникальный голос во человечестве… И сейчас – или никогда! И кто другой, если не я?.. Такой дух, воля и интонация слышатся с первых строк этого сочинения.
И что оно такое? Этнографическое исследование об истории, быте и нравах народа? Психолого-художественное описание характеров и типов людей, наподобие «Характеров» Теофраста или Лабрюйера? Книга новелл, анекдотов, мифов и притч, преданий старины глубокой и событий недавних, происшествий близкой нам истории? А и «Ноев ковчег» жанров: тут и повесть, и детектив, и приключения судеб невероятных, очерк и репортаж… Есть такой жанр, как «книга народа» – сама собой сложившаяся в памяти людей энциклопедия жизни, в которую вслушавшись, взялся записать и пересказать одаренный искрой Божьей слова сын этого народа.
Такая книга перед нами. Запечатлеть образ своего уникального этноса, что вот-вот канет в Лету, реку забвения истории: ведь всего несколько сотен человек осталось из некогда пятнадцатитысячной популяции крымчаков!.. А каждый народ – это же космоисторическая Личность, с «лица необщим выраженьем» (слова поэта Баратынского), стилем жизни и мышления.
И как человечество спохватилось создать «Красную книгу Природы», куда занесли редкие и тем драгоценные породы животных и растений, что под угрозой вымирания в переделках индустриализации, – так давно пора бы завести и «Золотую книгу народов, этносов», в которой особые права на существование означить, выговорить для так называемых малых народов: ненцев, эскимосов, тех же могикан, а у нас нивхов, коряков – и вот крымчаков… Ведь спектр и радуга мировой культуры изо всех таковых и слагается, и они – незаменимый инструмент и тембр в симфоническом оркестре человечества. А между тем вектор истории ведет к ужасающей стандартизации, монотонности и однозвучию – под танком глобализации, под катком которой вытоптаны невосполнимые уже ценности Природы и Духа. Для него тоже – «Голубую книгу Духа» бы создать, где оберегать странные идеи и теории…
Но тенденция к нивелировке касается ныне не только так обозначаемых малых народов, но и больших, и великих. Что наблюдаем в культуре Германии, Франции, Испании?.. Американизм и его стиль распространяется и удушает национальное своеобразие и сих культур! Гипноз Количества (и его главные орудия: число, математика и деньги) задавливает принцип Качества, Неповторимости, Оригинальности. А именно самобытность выпестована долгим трудом Бытия, Эволюции и Истории при сложении каждого народа и его культуры. Тысячелетия и века ушли на выделку каждого великим художником Творцом, приложившим климат к рельефу, тундру – к оленеводству и шаманизму… И вот пришел Прогресс, пролетарий с заводом-фабрикой и водкой – и где народы Севера, такие умельцы существовать и творить в условиях тундры и снега? Что, не востребованы уж их умения Человечеством, Рынком? Прочь, вымирай?!.. А ведь вон потепление Земли грядет – и снова могут понадобиться таланты природосообразного образа жизни…
Или вон как на территории Крыма Тавриды, в сем привлекательном по земле и климату благодатном ареале, – как самослагались в поселениях и переселениях, во встречах и перемешивании многие разные этносы, каждый образуя особый букет… И что же? Приходит одержимый арийской идеей безумец и ставит под пулемет 8 тысяч крымчаков в декабре 1941 года – и где нежные влюбленности, тонкие кружева и песни?..
«Это не рок, не судьба, это преступление на все времена, из которых выпал целый народ с его историей, культурой. Так уничтожались крымчаки. Прошедшие долгий путь от девяти десятков дворов в Карасубазаре в XIII–XV веках до 10–12 тысяч человек к началу тысяча девятьсот сороковых. Сейчас их осталось всего несколько сотен. А было бы к настоящему времени около 25–30 тысяч человек, если бы… История не терпит сослагательного наклонения. Так говорят. И это страшная правда. Скоро крымчаков не будет вообще. Есть такая точка в каждом небольшом народе, после которой ему уже не восстановиться биологически. Конечно, он останется, растворившись в других людях, но этих и этого уже не будет…» (Из главы «Листая небеса»).
И вот писатель-крымчак Александр Ткаченко – я чувствую, слышу, как он в известный момент жизни просто заболел судьбой и бедой своего народа, отложил прочие темы и замыслы литературные, которых у него не счесть, – и приник собирать остатки и останки преданий, историй, судеб и сложить мозаику, или монумент-памятник, мавзолей, дом-храм, куда отныне люди человечества могут прийти и поклониться, воспамятовать и восхититься – и помолиться и поплакать о сем жившем, любившем и творившем – и таком прекрасном!
То есть писатель-художник принялся за труд воскрешения. Он симметричен и встречен работе Природы по порождению народа в ходе эволюции и труду Творца по сотворению космоисторической личности данного народа в его культуре. Только у тех в запасе была вечность, не поджимали сроки, а ему – уж поспешать надо, ибо неровен час… на перепутьях истории.
![Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций]](/storage/book-covers/72/72da1766d49c9bb136c26193c60df799dd298cfb.jpg)
