Возвышение и мятеж - [38]

Коналл пожал плечами:

— Ни о чём важном.

Ариадна сжала губы:

— Ты волнуешься о родных.

Он промолчал. Коналл был достаточно искушён в придворных фразах, но уклоняться от ответа ему всё ещё было очень трудно.

— Я тебя не виню, — провозгласила она. — Я тоже о них волнуюсь. Себя винишь?

Коналл с удивлением посмотрел на неё:

— Да, нет… наверное, не знаю. Я не вижу, что где-то поступил неправильно, но всё равно…

— Умножь это на тысячу, и ты поймёшь, что чувствует король, — ответила она. — Твоей вины ни в чём нет. Ты лишь действовал согласно своей совести.

Её утверждение было поучительным, и он внезапно почувствовал себя эгоистичным за эгоцентричные мысли. Пытаясь улучшить ей настроение, он ответил:

— К тебе это тоже применимо.

Ариадна покачала головой:

— Совесть — единственное, что не может себе позволить монарх, однако она у меня есть, и она меня мучает. Но я не следовала её велениям — иначе твой отец никогда бы не попал в тюрьму, и не был бы осуждён.

— Но…

— Она подняла ладонь:

— Я не оправдываюсь. Если бы я действовала по зову совести, то вполне могла бы перестать быть Королевой, и кто знает, в каком состоянии сейчас было бы королевство.

— Прости, — попросил он прощения. — Я не хотел…

— Я просто хочу, чтобы ты знал — я понимаю, что ты чувствуешь, — продолжила она. — Я делала то, что считала необходимым, хотя это и требовало от меня идти против совести. Что важнее, это значит, что ты разрываешься между верностью и совестью. Ты теперь не в ладах с семьёй. — Ариадна подошла ближе, впившись в него взглядом: — Тебе не обязательно это делать. Ты можешь уйти домой. Земли я у тебя не отберу. Тебе не обязательно быть здесь. Тебе не обязательно активно меня поддерживать. Будь у меня выбор, я бы ушла с тобой.

На миг у него перехватило дыхание. От выражения её взгляда у него разрывалось сердце. Она не могла это сказать, не могла даже показать это на лице, но глубоко в её глазах он чувствовал боль, созданную её внутренним конфликтом. Это была та же боль, что и у него, вот только у Ариадны не было выбора. Королева была пленницей, закованной в золочёные цепи и внешние атрибуты власти.

А если он всё же уйдёт, как долго она продержится? Как бы он ни уважал силу Тириона, Коналл доверял ему не больше, чем доверял его отец. Без поддержки Коналла, и, возможно, поддержки Гарэса Гэйлина, что помешает Тириону подмять Королеву под себя? Отдалив от себя большую часть семьи Камерон, она могла положиться лишь на Тириона и Гарэса, чтобы не дать дворянству свергнуть её.

Переполненный эмоциями, Коналл почувствовал, как увлажнились его глаза. Упав на колено, он взял её за руку, и склонил голову:

— Никогда, — сказал он почти хриплым голосом. — Когда я приносил клятву, я говорил серьёзно. Я — ваш человек, до мозга костей, Ваше Величество. Пока я жив, вы никогда не будете одни. Моя сила, мой меч и моя магия — ваши, и вы можете положиться на них, чтобы ни случилось. Телом и душой я — ваш, ни в огне, ни в буре я вас не брошу.

После его провозглашения Ариадна какое-то время молчала, а когда он наконец поднял взгляд, то увидел на её лице хмурое выражение.

— Довольно, — сказала она ему. — Мне нужен друг, а не очередной вассал. Прекрати напоминать мне о короне, которую я вынуждена носить.

Коналл снова встал, чувствуя себя несколько глупо:

— Я — твой друг, но всё сказанное мной — правда. Не забывай.

Она улыбнулась:

— Не забуду. Спасибо. Мне действительно лучше.

Тут он заметил нечто странное:

— Ты что, позвала ещё стражи?

Королева покачала головой:

— Нет, а что?

— Несколько особых стражников Тириона только что вошли в сад, — сказал Коналл. — Вон за теми деревьями. Идут в нашем направлении. — Он указал в дальнюю часть сада.

Она нахмурилась:

— Крайтэки?

Коналл кивнул.

— Тирион с ними?

— Нет.

Ариадна приняла задумчивый вид:

— Это странно, но он мог послать их с личным известием.

— Это кажется возможным, — согласился Коналл. — Но зачем посылать пятерых? Нет, постой… семерых. Ещё двое вошли с южного конца сада.

— Узнаем, когда они сюда дойдут, — сказала Ариадна, выпрямила спину, и разгладила юбки.

Коналлу это не нравилось, и он не стал себя утруждать испрашиванием разрешения, прежде чем создал два щита: один — вокруг себя, а второй — вокруг Королевы. Они были невидимы для обычного зрения, и она всё равно их не могла заметить, если только не сдвинется с места.

Когда крайтэки подошли минуту спустя, они выглядели спокойными. Они не были укрыты щитами, и не показывали никаких видимых признаков использования силы, но Коналл всё равно им не доверял. Они продолжали стоять разрозненно, будто прикрывая все возможные пусти отхода.

— Тирион хочет вас видеть, — объявил тот, что был посередине.

Другой бросил взгляд на Коналла:

— Не нужно занимать защитную позицию. Мы все служим одной и той же Королеве.

Ариадна ответила:

— Передай мне его сообщение, и я реши, следует ли ему меня видеть. Королеву нельзя к себе вызывать. Вашему господину нужно улучшить ваше обучение в делах человеческих.

Первый из говоривших ответил:

— Прошу прощения, Ваше Величество. Мы действительно невежественны относительно ваших обычаев. К сожалению, я не знаю, о чём он желает с вами поговорить — я знаю лишь то, что он ждёт в зале совета.