Возвышение и мятеж - [135]

— Перенеси нас обеих… пожалуйста.

* * *

Разум Мэттью был таким ясным, каким бывал лишь во время работы, требовавшей всего его внимания. Созданные им чары были невероятно сложными, но на самом низком уровне представляли собой повторяющийся узор, и этот узор он понимал. Большая часть требовавшейся чарам энергии была заложена во время их создания, иначе у них ни за что не хватило бы времени их применить в момент появления его отца.

Теоретически, как им большинство активируемых при использовании чар, практически вей эйсар мог быть заложен во время их создания, чтобы пользователю нужно было лишь привести их в действие мыслью или словом, но у него не было времени отточить и отполировать свой проект. Края куба не совпадали полностью, и это делало конструкт скорее шестью отдельными чарами, с двенадцатью неконгруэнтными стыками в местах соприкосновения сторон.

Будь у него ещё год, он смог бы найти способ всё подогнать идеально, скорее всего с помощью ещё какого-то числа вечно полезных заклинательных зверей Мёйры, но в отсутствие этого времени у него было лишь одно решение. Он и остальные, Линаралла, Айрин и Коналл, служили живыми проводниками, действуя в качестве скрепляющего раствора, который удерживал куб в целости. Поскольку стыков было двенадцать, каждый из них брал на себя три штуки. Вчетвером они были соединены, разум к разуму, давая Мэтту абсолютный контроль над их способностями, поскольку только он в действительности понимал работу чар, и им нужна была идеальная координация, чтобы держать в равновесии огромную силу, заключённую в матрице.

Несмотря на его притворную уверенность, его мучили сомнения, и когда появилась чёрная колонна пламени, он на миг ощутил чистую панику. Глубоко в душе он знал, что их усилия пойдут прахом — они просто должны были потерпеть неудачу. Теория была стройной, но хотя все остальные, казалось, думали, что пространственные плоскости были тем, что могло без всяких усилий отделять и разделять людей или материю, сам он знал, что всё было не так просто. Перемещение чего-либо, даже через пространственную границу, требовало энергии. Это количество было относительно маленьким в сравнении с размером или массой предмета, но не было незначительным.

Существо, появившееся между ними, его отец, представляло из себя массу эйсара и негативной энергии пустоты такой плотности, что не поддавалось описанию. Приготовленная ими клетка содержала эйсара на несколько сэлиоров, но если это было меньше минимально необходимого количества для почти неизмеримого существа, которое стояло между ними, то клетка не должна была сработать.

Последствия этого должны были стать настолько быстротечными и катастрофичными, что Мэтт решил, что у него даже не будет времени порадоваться своей смерти. Как и у остального мира, скорее всего. Вероятно, их вселенная протянет подольше, может, день или два, а потом её и остальные измерения постигнет та же участь.

Мелочь-то какая.

Потянувшись через связь, Мэттью взял на себя контроль над братом и сёстрами, став существом с четырьмя разумами, четырьмя мозгами… четырьмя перспективами. Они в унисон произнесли слова, заставившие золотистую клетку ожить, и почти так же быстро всё начало выходить из-под контроля.

Нагрузка была слишком большая.

Испускание Линараллы — количество эйсара, которое она всегда могла направлять — было слишком низким, чтобы управляться с тремя стыками. Прилагаемое ею усилие должно было испепелить её за несколько секунд. Коналлу и Айрин хватало сил, но они были слегка несбалансированы, и создаваемое давление ещё более ухудшало проблему Линараллы. Чтобы остановить неминуемый коллапс, он передал один из стыков Линараллы Коналлу.

Это отсрочило текущий риск провала, когда нагрузка Линараллы упала ниже предела её способностей — но это же создало дисбаланс в структуре, и начал расти гармонический резонанс, который должен был в конце концов растрясти куб — и их заодно — на части. Чтобы сбалансировать это, ему нужно было передать контроль над четвёртым стыком либо Айрин, либо себе.

Айрин была достаточно сильна, но она находилась не в той позиции. Коналл был прямо напротив Мэтта, по диагонали, поэтому лучшим вариантом было взять стык самому. Мэттью усилием мысли передал один из стыков Айрин себе, и резонанс угас. Теперь у него и у Коналла было по четыре штуки, у Линараллы — два, близко к её пределу, и у Айрин — ещё два, что для неё было лёгкой задачей.

Шли минуты, пока конструкт стабилизировался, а последняя энергия активации, выданная четырьмя магами Иллэниэлов, заполнила прорехи. Всё должно было получиться, и с осознанием этого Мэттью ощутил, как на него накатила волна вины. Они убивали своего отца, и некоторые из них даже не знали, о чём он их просил.

Мысли Айрин поднялись из глубин их общего разума:

— «Мы не идиоты».

— «Даже я догадался», — сказал Коналл. — «Мы — семья. Не пытайся взять всю вину на себя. Мы все с тобой заодно».

Реакция Линараллы была эквивалентом ментального кивка.

Лицо Мэттью напряглось, когда он почувствовал их поддержку. Скрывать замысел было дуростью с его стороны. Вспомнив любимый девиз их отца, он почувствовал, как на его глаза — их глаза — наворачиваются слёзы. «Я люблю тебя, Папа, но сегодня дурость умрёт».