Возвышение Хиспа - [33]

Я задумался. Этот вариант мне уже тоже в голову приходил, но как-то подозрительно выглядели окна первого и второго этажа. Жаль, я ещё в магии дуб дубом, а так бы плюнул, дунул — и готово. В смысле, если бы на доме была защита, я бы её точно увидел. Всё времени нет вплотную заняться своим обучением, слишком многое происходит за день, чтобы ещё и ночью учиться, ночью надо спать… или по крайней мере не нагружать свои мозги.

— Идея, конечно, хороша, но вот сдаётся мне, не всё так просто. У меня есть очередное ИМХО — Имею Мнение Хрен Оспоришь, — что домик-то ещё и магией защищён, а я в этом пока малость не соображаю. Есть другие идеи?

— Кроме как вырезать всех? — уточнил Канд. — Тогда нет.

— У меня тоже, — вставил своё «фэ» Кронд.

— И у меня нет, — честно сознался я. — Вот уж непруха, я считал свой мозг неиссякаемым генератором случайных мыслей, а оказалось — фиг тебе и горькой редьки. Вот только думать всё равно надо, если сегодня не сделаем то, зачем пришли, можно будет смело сматывать из города и лет сто жить где-нибудь в лесу. Придётся ждать, пока все передохнут сами, хотя можно просто свалить куда-нибудь подальше.

— Будем думать, — заключил Кронд.

Кое-как справившись с полузадушенным смехом, я решил не заморачиваться и, развалившись на крыше, уставился на ночное небо. Мыслей по поводу и без совершенно не было. Причём я уже настолько привык, что у меня в голове постоянно идёт какой-нибудь анализ ситуации или синтез очередного бреда, что сейчас чувствовал себя едва ли не обделённым. Нет, так дело не пойдёт.

Сделав пару медленных, но глубоких вдохов, я начал планомерно загружать свой мозг идеями. Сначала мелкими, насчёт постройки бани, организации шашлыков и прочих мелочей, и только потом уже основательно стал думать над глобальными идеями. Точнее будет сказать, над глобальной, так как идея была всего одна, зато планетарного масштаба. «Оперативная память» загрузилась подчистую, «процессор» даже стал буксовать, пытаясь осилить своими скромными возможностями то, что порождало моё… что? Сознание? Фантазия? Мой мозг? Что, по сути своей, есть идея? Чёрт его знает. Может быть, идея — это фантазия, которую можно претворить в жизнь? Возможно.

Ответ на решение нашей проблемы пришёл как-то сам собой. Как я и предполагал, совершенно простой ответ. Раз мы не могли пройти мимо охранников все втроём и незамеченными, то надо сделать так, чтобы охранники отвлеклись, а необходимое я могу выполнить и один. Главное, в дом попасть, а выбраться из него, думается, как-нибудь сумею.

— Пошли до трактира, — сказал я, после чего с сожалением поднялся на ноги.

— Зачем? — недоумённо спросил Кронд. Вампир же задумался.

— Достоверность должна быть стопроцентной.

— Достоверность чего? — Это уже вампир.

— Того, — буркнул я и, развернувшись, полез с крыши, на которую мы забрались для наблюдения за поместьем Бонемара. Мои сообщники последовали за мной. Хорошо хоть, до местного пивбара, сиречь трактира, где мы развлекались утром, было недалеко.

Как только мы вошли туда, народ стал вести себя явно потише. Свидетелей утреннего происшествия не наблюдалось, но это не означало, что народ о нём не знал. Лишь трактирщик мгновенно выпорхнул из-за стойки и тут же оказался передо мной.

— Чего будет угодно господам? — низко раскланиваясь, спросил он.

Мужичок нервничал, его лицо покрылось испариной, а голос не дрожал лишь каким-то чудом. Вот ведь идиотизм, мы его даже не трогали, да и платили хорошо, а он, дурак, боится.

— Нам вина, бутылки три, — не став обращать внимание на «господ», произнёс я.

— Сейчас будет, — подобострастно ответил он и тут же устремился за стойку, где, как я предполагал, был вход в закрома трактира.

Стоять на пороге было глупо, поэтому мы двинулись в сторону стойки. Вот почему человек — такое пакостное создание? Стоит дойти до определённой кондиции — и всё. Море по колено, горы по пояс. Сидела компания — десять человек. Весело сидела, надо заметить, вошли мы — стало ещё веселее. Их десять, нас трое, кулаки чешутся, выпитое будоражит кровь. Я даже не обиделся, когда меня обозвали «сморчком» (скорее развеселился), я остался почти равнодушен к другим оскорблениям, на труса так вообще не обратил внимания, но вот плевать в мою сторону не надо было. Когда вернулся хозяин трактира с вином, он едва не поразбивал все бутылки, увидев, что случилось в его любимом трактире. Я, между прочим, не просил к тем десяти присоединяться других посетителей.

Остановить слёзы трактирщика смогла только золотая монета и наши искренние извинения. Я даже в какой-то мере понимал мужика. В ближайшие два дня трактир явно не будет работать, в нём даже не осталось целого стула. Хорошо хоть, мы дрались предельно осторожно, и максимум, что грозило валяющимся везде людям, это сотрясение мозга… правда, как сказал Канд, сотрясать было нечего, а мне и Кронду оставалось только согласиться. Эти идиоты, даже зная, что мы совсем не обычные увальни, всё равно не побоялись напасть. Десять дурачков ещё можно было простить, но остальные полезли просто из желания набить морду каким-то «господам».

— Всё настроение испортили, — пожаловался Канд, когда мы уже шли обратно. На улице даже для ночи было как-то необычайно тихо. В моём городе и то трудно было ночью представить такое безлюдье, а здесь это в порядке вещей.