Возвратная волна - [20]

— Но почему же, уважаемый судья?

— Потому, что на обед, который устраивается на деньги старого Адлера, пригласить меня может только старый Адлер, но если бы даже и он меня пригласил, я бы все равно отказался.

В разговор вмешался другой приятель Фердинанда.

— Разве вы можете в чем-нибудь упрекнуть Адлера?

— Да, кое в чем могу. Старик — эксплуататор, молодой — тунеядец, и оба приносят больше вреда, чем пользы.

Общественная совесть впервые заговорила так открыто устами человека, обладавшего гражданским мужеством. Приятели Адлера умолкли, другие гости смутились, а несколько человек, более впечатлительных, взялись за шляпы, намереваясь уйти.

В эту минуту влетел молодой Адлер с каким-то приятелем.

Ему сразу же бросилась в глаза оригинальная фигура судьи, и, не зная о том, что здесь произошло, он шепнул своему спутнику:

— Познакомь меня с ним!.. Он, говорят, умеет выпить?

— О да! — ответил товарищ и, не мешкая, подбежал к Запоре.

— Какой счастливый случай! — воскликнул он. — Адлер сегодня задает тут пир на весь город, так что вы попались в ловушку, из которой мы вас не выпустим. Но вы, господа, кажется, еще не знакомы?

В зале наступила тишина. Все ждали, что будет дальше.

— Пан Адлер!..

— Пан Запора!..

— Давно уже я жаждал познакомиться с вами, — сказал Фердинанд и протянул руку.

— Очень приятно, — ответил Запора, но свою руку отдернул.

Кое-кто из присутствующих начал кусать губы. Фердинанд побледнел, растерялся, но тотчас овладел собой и резко изменил тактику.

— Я давно жаждал с вами познакомиться, — продолжал он, — чтобы поблагодарить за… корреспонденции в газетах о моем отце…

Запора устремил на него суровый взгляд.

— О вашем отце, — сказал он спокойно, — я писал только однажды, а именно — волостному старшине, предлагая привлечь его к судебной ответственности.

Адлер вскипел от гнева:

— Ага! Значит, вы писали не о нем, а обо мне в юмористических журналах?

Запора ни на мгновение не потерял обычного хладнокровия. Он сжал палку в руке и ответил:

— Вы ошибаетесь. Писать в юмористических журналах я предоставляю молодым бездельникам, готовым ради славы воспользоваться любыми средствами.

Адлер уже не владел собой.

— Вы оскорбляете меня! — крикнул он.

— Напротив! Я даже не оспариваю вашего последнего утверждения, чтобы не оскорбить вас.

Казалось, вышедший из себя юноша сейчас набросится на Запору.

— Вы дадите мне удовлетворение! — закричал Адлер.

— С удовольствием.

— Сию же минуту!

— Нет, я сперва пообедаю, а то я проголодался. Но через час я буду у себя и готов к вашим услугам, — холодно ответил Запора.

Потом, кивнув двум-трем знакомым, он не спеша вышел из ресторана.

Пиршество, устроенное Адлером, прошло довольно вяло.

Многие из гостей разошлись еще до обеда, те, кто остались, делали вид, что им весело. Зато Фердинанд был в прекрасном настроении. Первая рюмка вина его успокоила, а последующие подбодрили. Он был рад дуэли — да еще с Запорой! — и не сомневался в своем торжестве.

— Я его научу стрелять, — шепнул он одному из секундантов, — и баста!.. — А про себя подумал: «Это лучше любого обеда поможет мне наладить отношения».

Опытные искатели приключений, в которых не было недостатка в этом зале, глядя на молодого силача, отдавали должное его твердости и самообладанию.

— Хвала небу! — сказал один из них. — Наконец-то и наша глушь прославится громким делом.

— Мне только жаль… — сказал другой.

— Чего?

— Тех бутылок, которые будут убиты наповал.

— Я полагаю, что мы устроим им пышные похороны.

— Лишь бы не кому-нибудь из противников.

— Ну, это вряд ли. А каковы условия?

— Пистолеты. Стреляться до первой крови.

— Черт возьми! Чье же это предложение?

— Адлера.

— Разве он так уверен в себе?

— Он прекрасно стреляет.

Подобные разговоры вели приятели Фердинанда — опытные дуэлянты. К концу обеда стало известно, что Запора принял все условия и что дуэль состоится завтра утром.

— Господа, — сказал на прощание Адлер, — приглашаю вас сегодня на поминки. Будем пить всю ночь.

— Стоит ли? — спросил кто-то.

— Я всегда так делаю перед кадрилью, право же… вот уже в четвертый раз! — ответил Фердинанд.

В другом ресторане собрались люди посерьезнее, друзья Запоры, они тоже обсуждали это событие.

— Судьба! — сказал кто-то. — Такой почтенный человек вынужден стреляться с каким-то молокососом!

— По правде говоря, напрасно Запора ввязался в этот скандал.

— Ввязался он случайно, а отступить уже не мог.

— Странная история, — заметил молчавший до этого седой шляхтич. — Такой вертопрах, такое, можно сказать, ничтожество, как Адлер, не только втирается в общество порядочных людей, но и имеет возможность впутать в скандал солидного человека. В былое время подобную личность никто бы не стал принимать, хотя бы из-за поведения его отца.

— Вот потому-то, пан советник, что все мы к таким вещам относимся слишком снисходительно, людям почтенным и с сильным характером приходится подставлять свои головы. Мне просто жаль Запору.

— А что, он плохо стреляет?

— Да неважно, а тот артист прямо.

— Прошу прощения, — вмешался молодой блондин, — но вы вторглись в мою область, а потому я позволю себе напомнить вам, что не всегда бывает убит тот, кто плохо стреляет. Помнится, когда я был секундантом Стася на дуэли с Эдзем, Стась не умел даже держать пистолет в руках, однако же…