Возвращенная к жизни - [12]

Его ботинки на каучуковой подошве тихо поскрипывали. Найти комнату девушки оказалось удивительно легким делом. Он не знал, под каким именем она здесь записана. Но ему удалось угадать это. Так же просто будет проникнуть в ее комнату и придушить подушкой.

На мгновение он остановился, представляя себе, как станет извиваться ее слабое тело, пытаясь освободиться от его хватки. Эта мысль возбудила его. Он хотел только, чтобы это случилось как можно скорее. Если бы у него была возможность, он доставил бы себе удовольствие сделать это не торопясь. Но тогда его будут посещать сновидения, сновидения, которые смогут, как он думал, превратить жизнь в ад.

Человек остановился перед номером пятнадцать. Коридор был по-прежнему пуст. Он открыл дверь и проскользнул внутрь. Его сновидения растаяли. Скоро исчезнут и ее.

Мари лежала, прислушиваясь к негромким звукам. Она слышала тяжелое дыхание миссис Трирз и тихий шелест машин за окном. Из коридора доносился мягкий шорох чьих-то шагов. Одна из сиделок, видимо, делала обход.

Это была знакомая мысль, и она подействовала на нее успокаивающе. Она привыкла к больничным порядкам, и Джизус убедил ее, что ей не нужно ничего бояться. Шаги приближались. В последнее время, пробуждаясь от своих ночных кошмаров, она приходила в себя гораздо быстрее и довольно скоро засыпала снова. Сегодня, после того как она рассказала наконец Бертону свой сон, будет именно такая ночь. Мучительные образы возвращались снова, но уже меньше пугали ее. Она гораздо спокойнее теперь. Она знала, где находится. А сон был всего лишь сном. Никто здесь не причинит ей вреда.

Шаги смолкли перед ее дверью. Мари постаралась не предаваться панике. Это не мог быть ее безликий преследователь. Это всего лишь сиделка, обходящая пациентов. Однако лишь тогда, когда дверь открылась и тихо закрылась, Мари заставила себя открыть глаза. Она подавила желание, позвав сиделку, убедиться, что услышит в ответ знакомый женский голос. Она научилась справляться со своими страхами. В комнате было темно. Мари смогла различить что-то белеющее у двери, как будто сиделка остановилась на пороге, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Затем осторожно направилась к се кровати. Мари почувствовала, как зрачки глаз расширяются, предвещая начало знакомой паники. Светлое пятно было слишком большим, слишком угловатым для женщины. Это был мужчина, знакомый безликий образ, выступивший из мрака комнаты. Внезапно она оказалась под влиянием своего ночного кошмара. Это не могло быть явью, это только сон. И она захотела проснуться и вырваться из его цепких объятий, но пробуждение было невозможно. Человек в белом стоял рядом с ней. Он выдернул у нее из-под головы подушку. Мари хотела закричать, но тяжелая рука закрыла рот.

— Ага, ты не спишь. Неужели тебе не дали снотворного? — хриплый скрипучий голос звучал знакомо. Девушка сопротивлялась изо всех своих слабых сил, но куда ей было соперничать с мужчиной из ночного кошмара? — Давай, давай, попробуй вырваться. Мне приятно ощущать, как ты бьешься и руках.

Мари ощутила, как ужас парализует тело. Желчь подступила к горлу, и она почувствовала, что задыхается.

— Мне не хотелось бы торопиться, — фальшиво оправдывался он, — но я не могу задерживаться дольше.

У нее слишком короткие ногти, чтобы царапаться; она могла только что было сил колотить по руке, которая душила подушкой. Мари ощущала тяжесть навалившегося на нее тела. Она брыкалась и пиналась, безуспешно пытаясь освободиться. Ее поражение было полным. Она приготовилась умереть. Начав погружаться во тьму, она подумала о Джизусе.

* * *

— Почему, черт побери, никто не позвал меня?

— Вас не позвали, потому что вы непосредственно не занимаетесь ее лечением. Вы даже не ее психиатр, — ответила Кэрри.

Джизус нервно мерил шагами комнату отдыха. Каждый раз, когда он в бешенстве ударял кулаком по ладони, она с сочувствием поглядывала на него.

— Проклятие, ведь я единственный человек на земле, которому она доверяет. Я смог бы ее успокоить.

— Насколько я слышала, вчера ночью здесь был настоящий сумасшедший дом. — Бертон остановился и внимательно посмотрел на нее. Кэрри передернула плечами. — Мне очень жаль. В любом случае, все были так взбудоражены криками, что никому не пришло в голову позвать вас. В конце концов, они поместили Мари в девятую палату, чтобы она не смогла травмировать себя.

— А что с миссис Трирз?

— Она все в том же состоянии.

Бертон запустил пальцы в волосы.

— Чем же это было вызвано?

— Мари ничего не говорит. Как мы считаем, у нее был очередной ночной кошмар или галлюцинация, и она принялась истошно кричать. Миссис Трирз проснулась и тоже стала вопить, Или, может быть, старая миссис закричала первой. Мы точно не знаем.

— Но ведь что-то послужило этому причиной?

— Возможно, Мари больна более серьезно, чем мы все полагаем. — Кэрри положила руку на плечо Бертона. — Вы хотите попробовать поговорить с ней?

— Конечно.

— Тогда вы должны знать еще кое-что.

Джизус понял, что плохие новости еще не кончились.

— Что еще?

— Доктор Фогрел собирается перевести Мари в клинику федерального института в Брендвиле. Он назначил конференцию на послезавтра.