Возвращенная драгоценность. Китайские повести XVII века - [37]

Есть поговорка: «У человека, который находится в крайней бедности, дорога совсем узкая». Зная, что книжник Ли сидит на мели, монах открыто издевался над ним. Никаких работ в доме он, конечно, не делал, но простодушный ученый принял все за чистую монету.

«Неужели снова занимать деньги у Цзя? — подумал он. — Нет! Ни за что! Я и так не хотел их брать, а сейчас тем более. Появился хороший предлог их вернуть. Скажу, монах поставил-де дополнительные условия и выкупить дом мне не под силу. Верну деньги — и гора с плеч!»

Простившись с монахом, он отправился к сюцаю и все ему рассказал.

— Каков негодяй! — возмутился Цзя. — Этот лысый ублюдок потерял стыд и совесть. Думает не о четырех достоинствах монашества[124], а только о наживе! Дом выкупают за ту же цену, на каком же основании злодей набавляет?.. Сумма, конечно, не слишком велика, но дело не в деньгах, а в том, что монах творит беззаконие. Этого терпеть нельзя, надо найти на него управу! Дом ему все равно придется вернуть, только нужно что-то придумать...

Сюцай предложил гостю закусить, а сам с двумя слугами направился в храм Осиянного Счастья.

Двери дома, где сейчас жил монах, оказались распахнутыми. Цзя Ши переступил порог и спросил у послушника, где настоятель.

— Наставник наверху, спит. У него утром был какой-то гость, и они изрядно выпили.

Оставив слуг внизу возле входа, сюцай подошел к лестнице и, стараясь не шуметь, полез наверх. До него донесся храп. Монах совершенно голый сладко спал на топчане. Рядом лежала его одежда. Сюцай огляделся. Все четыре окна комнаты оказались закрытыми. Цзя подошел к одному и посмотрел в щелку. Напротив стоял высокий дом, по всей видимости принадлежавший богатому человеку. В верхнем окне он заметил женщину за рукоделием. Цзя задумался, и в его голове родился план. Бесшумно приблизившись к ложу настоятеля, он взял его рясу и шапку и, облачившись в монашеское одеяние, подошел к окну. Легонько распахнув его, он высунул голову наружу. Расплывшись в улыбке, он принялся подмигивать женщине. Разгневанная женщина бросила рукоделие и побежала вниз. Поспешно сняв монашеское облачение, сюцай положил его на прежнее место, а потом без лишнего шума спустился во двор и ушел.

Хуэйкун продолжал спать. Через некоторое время внизу раздались крики и грохот: в комнату монаха ворвались около десятка дюжих молодцов. Монах открыл глаза.

— Плешивый осел! Негодяй! Как ты смел безобразничать! — заорали они. — Зачем заглядывал во внутренние комнаты, как ты смеешь заигрывать с хозяйкой! Это уже не в первый раз! До сих пор мы молчали, но нынче терпение лопнуло. Держись! Будет тебе хорошая взбучка, а потом стащим тебя к судье. Скажем, чтобы гнали тебя из этого дома!

Гости принялись громить все вокруг и в клочья изорвали одежду монаха. Настоятель сидел на ложе ни жив, ни мертв от страха.

— Я несчастный инок... никуда не заглядывал... — взмолился он.

Но его никто не слушал, градом сыпались затрещины.

— Плешивый злодей! — закричал один из мужчин. — Убирайся отсюда прочь, чтобы духу твоего тут больше не было. Иначе так тебя отделаем — только держись!

Монаха вытолкали взашей из дома, и он трусцой побежал в монастырь. Монах знал, что с богачом Хэ — так звали соседа, жившего напротив, — шутки плохи.

План Цзя Ши вполне удался, и ликованию его не было границ. Через пару дней сюцай отправился к ученому Ли. Он рассказал о ловкой проделке, и книжник хохотал до упаду. Приятели взяли сто тридцать лянов и направились к монаху.

— Мы пришли выкупить дом! — сказал Цзя Ши монаху.

Увидев перед собой почтенного гостя в сопровождении слуг, а не бедолагу-книгочия, монах дал согласие. «Если я останусь здесь, покою не жди, — подумал он, вспомнив потасовку. — Сосед Хэ будет меня то и дело донимать. Надо отдать дом, тогда я сразу избавлюсь от неприятностей».

Монах получил свои сто тридцать лянов и возвратил закладную ученому Ли.

Как мы видим, монах хотел поживиться за чужой счет, но попал впросак и за свою жадность понес заслуженное наказание. Что касается приятелей, то один из них, Цзя Ши, сдав очередные экзамены, стал советником государевой канцелярии, а Ли получил чиновничье звание. Они по-прежнему были дружны, и дружбу эту сохранили до самой смерти.

Высокое благородство

сулит и большой успех.

От замыслов злобных

непременно случится беда.

Монах Хуэйкун

ловчил, обманывал всех.

Цзя Ши оставался

достойным и честным всегда.

История, которую мы вам только что сообщили, предваряет главный рассказ, о чем и пойдет речь.

Случилось это в столичном городе Цзиньлине[125] — у Золотого Холма, в месте, где постоянно происходят чудеса и где, как говорится, даже простая рыба может превратиться в дракона. Известно, что город одной своей стороной обращен к Каменной Горе — Шишань, вот почему его другое название — Каменный Град. Городская стена, сложенная из горных пород, начинаясь у Водяных Ворот — Шуймынь, подходит к реке Циньхуайхэ, вдоль берега которой на протяжении десяти ли стоят высокие, словно башни, дома и прочие постройки. Здешнее озеро, вырытое в давние времена по приказу императора Цинь Шихуана, а потому получившее название Циньхуайху, соединяется с водами реки Янцзы. Утром и вечером прилив выносит на берег множество разных предметов. По озеру скользят разукрашенные лодки со знаменитыми певичками, доносятся звуки шэнов