Возвращенная драгоценность. Китайские повести XVII века - [2]
Тем временем стемнело, и сюцаю пришлось зажечь лампу, при свете которой он прочитал свои стихи еще несколько раз. И вдруг, охваченный необъяснимой яростью, он схватил листы и поднес их к огню.
— О Небо! — воскликнул он. — Всю жизнь я старался быть прямым и честным, мне неведомы были коварство и подлость. Уверен, что, если бы я попал в царство Яньло, я и там бы сохранил твердость духа и никого бы не испугался! Небо! Если ты способно что-то понять, ответь мне!
И тут он почувствовал в теле странную усталость, прислонился к столу и задремал... Вдруг видит, откуда-то снизу выскакивают семь или восемь демонов в одеянии воинов. Морды темные, изо рта торчат клыки, ростом чуть побольше трех чи.
— Сюцай! — заверещали они. — Как ты смеешь хулить Небо и Землю! Как смеешь клеветать на преисподнюю! Какими талантами и знаниями ты обладаешь, что осмелился на подобный грех? Мы пришли за тобой, — сказали с усмешкой, — сейчас отведем тебя к самому владыке Яньло. Пред ним наверняка рот свой раскрыть убоишься!
— Ваш владыка Яньло сам несправедлив! — воскликнул Сыма. — А еще обвиняет других в клевете! Разве это дело?
Услышав такие слова, обитатели преисподней подбежали к сюцаю, схватили его за руки и за ноги, стащили с сиденья, накинули на шею черную веревку и потащили. Сюцай закричал дурным криком и проснулся весь в холодном поту. Смотрит, лампа едва мерцает, вот-вот погаснет. Жуткий сон! Сюцая даже мороз продрал. Охваченный недобрым предчувствием, он позвал жену, урожденную Ван, и велел принести чашку горячего чая. Выпив, он вдруг почувствовал, что сознание его будто помутилось, тело обмякло, голова отяжелела, а в ногах появилась странная слабость. С помощью супруги он едва доплелся до ложа и лег.
На следующий день, когда жена окликнула его, муж не отозвался. Сюцай лежал в беспамятстве, охваченный непонятным недугом. К вечеру у него и вовсе прервалось дыхание, и он будто бы умер. Госпожа Ван, заливаясь слезами, прикоснулась к нему. Ей показалось, что руки и ноги еще мягкие, а тело возле сердца вроде бы теплое. Сев у изголовья, она зарыдала.
В этом месте, уважаемые, мы прервем наш рассказ и вспомним тот момент, когда Сыма Мао, написав стихи под названием «Обида», сжег их в пламени лампы. Оказалось, об этом поступке проведал дух по имени Ночной Скиталец. Он-то и доложил о сюцае Яшмовому Владыке[11].
— Этот сюцай смеет заявлять, что Небо поступает предвзято! Ничтожный невежественный книжник! Как будто неизвестно, что смертные люди с их взлетами и падениями находятся во власти своей судьбы. Он утверждает, что умный должен быть наверху, а негодник где-то внизу, талантливый должен прославиться, тупицу нужно отправить вниз. И тогда в Поднебесной воцарится мир на все времена, а воды и реки не выйдут из своих берегов. Он смеет говорить, что Небо пристрастно! Какая чушь! Надо немедля его наказать в назидание другим, кто лживые речи глаголет!
Но Тайбо — дух Золотой Звезды[12] заметил:
— Сыма Мао неосторожен в речах, это верно. Но ведь у него, правда, злая судьба, между тем как он обладает блистательным талантом. Понятно, что сюцай в душе глубоко обижен. Верно, слова его действительно опрометчивы, но они далеко не ошибочны, если к тому же помнить старую истину: добро приносит богатство, а зло влечет беды. А посему можно простить этого человека.
— Но ведь он заявил, что хочет стать самим Владыкой ада Яньло и навести порядок в делах людей! Бредни безумца! Может ли простой смертный стать господином преисподней? У Яньло целые горы судебных дел и разных бумаг, так что судьи всех Десяти Дворцов ада[13] не успевают даже вовремя поесть! И этот книжник думает, что ему под силу разобрать и решить весь этот ворох бумаг! Так уж он умен!
— Если он это серьезно говорит, значит, его таланты на самом деле велики, — сказал Тайбо. — К тому же в царстве Яньвана, действительно, немало странного и несправедливого. Сколько таких дел скопилось за много столетий! Понятно, что дух обиды постоянно устремляется вверх, достигая Небесного Чертога[14]. По моему неразумному мнению, надо отправить сюцая в преисподнюю и назначить Владыкой ада хотя бы на полдня. Пусть разрешит все жалобы да обиды. Если судить он будет честно, можно будет простить его прегрешения. Если же суд его окажется несправедливым или глупым, следует его наказать. Вот тогда, может быть, он и сам все поймет!
Яшмовый Владыка согласился с мнением духа Золотой Звезды и послал его с приказом в царство теней. Владыке Дворца Сэньло[15] повелевалось вызвать Сыма и временно передать ему трон — ровно на половину суток, чтобы он решил все дела, которые скопились в преисподней. Коль будет судить справедливо, в будущей жизни получит богатство и станет знатным, что будет наградой за невзгоды в его нынешней жизни. Но если суд будет плохим, сюцая бросят в ад Фэнду[16], откуда он уже больше никогда не вернется в мир людей. Получив наказ Яшмового Владыки, Яньло послал к сюцаю демона из породы Непостоянных
Роман «Развеянные чары» был создан известным писателем Ло Гуаньчжуном в XIV в., а свою окончательную редакцию приобрел после переработки его Фэн Мэнлуном в начале XVII в. Это первый и наиболее значительный из так называемых «романов о чудесах», пользующихся в китайском народе огромной популярностью.Роман представляет собой едкую сатиру на китайское общество XIV–XVII вв.
Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.
Сквозь тысячелетия и века дошли до наших дней легенды и басни, сказки и притчи Индии — от первобытных, переданных от прадедов к правнуком, до эпических поэм великих поэтов средневековья. Это неисчерпаемая сокровищница народной мудрости. Горсть из этой сокровищницы — «Хитопадеша», сборник занимательных историй, рассказанных будто бы животными животным и преподанных в виде остроумных поучений мудрецом Вишну Шармой избалованным сыновьям раджи. Сборник «Хитопадеша» был написан на санскрите (язык древней и средневековой Индии) и составлена на основе ещё более древнего и знаменитого сборника «Панчатантра» между VI и XIV веками н.
«Неофициальная история конфуцианцев» является одним из лучших образцов китайской классической литературы. Поэт У Цзин-цзы (1701-1754) закончил эту свою единственную прозаическую вещь в конце жизни. Этот роман можно в полной мере назвать литературным памятником и выдающимся образцом китайской классической литературы. На историческом фоне правления династии Мин У Цзин-цзы изобразил современную ему эпоху, населил роман множеством персонажей, начиная от высоких сановников, приближенных императора, и кончая мелкими служащими.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса «Шелковый фонарь» представляет собой инсценировку популярного сюжета, заимствованного из китайской новеллы «Пионовый фонарь», одной из многочисленных волшебных новелл Минской эпохи (1368 – 1644), жанра, отмеченного у себя на родине множеством высокопоэтичных произведений. В Японии этот жанр стал известен в конце XVI века, приобрел широкую популярность и вызвал многочисленные подражания в форме вольной переработки и разного рода переложений. Сюжет новеллы «Пионовый фонарь» (имеется в виду ручной фонарь, обтянутый алым шелком, похожий на цветок пиона; в данной пьесе – шелковый фонарь) на разные лады многократно интерпретировался в Японии и в прозе, и на театре, и в устном сказе.
Памятник индо-персидской литературы XIV в. в изысканной форме перелагает знаменитые на Востоке истории о мудрости, о коварстве женщин, о добре и благородстве.