Возвращенная драгоценность. Китайские повести XVII века - [16]

Слуга, получив приказ, удалился, а хозяин остался в гостинице.

«Придется ночевать нынче здесь, ничего не поделаешь — надо сторожить вещи!» — подумал он и направился в скит, чтобы предупредить монахиню.

Чжэньцзин прильнула к нему, не хотела его отпускать, и сюцаю пришлось проявить немалую твердость, чтобы с ней расстаться. Наконец, он вернулся в гостиницу. Вечером хозяин принес ему ужин и приготовил постель, после чего отправился запереть ворота. Все отошли ко сну.

Когда отбили первую стражу, хозяин гостиного двора вдруг услышал скрип черепицы на крыше. Как все деловые люди, человек он был осторожный и спал чутко. Он замер в темноте и прислушался. Через мгновение раздался шум — будто кто-то прыгнул со стропил на пол. Чжан Шань, поспешно накинув одежду, вскочил на ноги и закричал:

— Вставайте! Вставайте! Кто-то забрался в дом!

Не дожидаясь слуг, он выбежал из комнаты. Вдруг послышался скрип открываемых ворот. «Наверное, вор, — подумал хозяин, но преследовать жулика один побоялся... — Пойду взгляну, что делается у сюцая». Дверь в комнату Ван Цзюэ была распахнута настежь.

— Беда! — закричал Чжан Шань. — Господин Ван, живей вставайте! Проверьте свои вещи!

На крики никто не отозвался. В это время у ворот раздался чей-то голос.

— Что здесь творится? — Видимо, человек очень спешил и едва переводил дыхание. — Почему в такой час распахнуты ворота?

Чжан пошел на голос и, приглядевшись, узнал стражника Ли.

— Я услышал подозрительный шум и решил, что здесь вор. Побежал поднять господина Вана, — сказал хозяин и спросил: — Ты же ушел в Цзинин. Почему возвратился?

— Оставил свой нож на постели, вот за ним и вернулся... Слушай, а может быть, что-то украли?

— Вот об этом я и хотел спросить господина Вана.

— Пошли вместе, разбудим!

Они вошли в комнату, где спал сюцай, и окликнули его, но не получили никакого ответа. Зажгли огонь, взглянули на ложе...

— Беда! — крикнули оба в один голос.

Ван Цзюэ лежал на постели мертвый.

— Твоих рук дело! — вымолвил Ли, придя в себя. — Ты порешил сюцая! Знал, что мы оба ушли, а он остался один.

Чжан Шань переменился в лице.

— Что ты! Я же спал, спросонья услышал шум. Встал узнать... Никого не увидел, только тебя... — проговорил он, — А ты почему здесь очутился? Ты же шел в Цзинин... Наверное, это ты его убил, а сейчас хочешь свалить на меня.

— Я позабыл здесь нож, за ним и вернулся. — Ли Бяо даже вытаращил глаза от возмущения. — Вижу, ночь на дворе, ворота не заперты. Кликнул тебя... А ты, как видно, уже успел его прирезать!

— Твой нож, значит, ты его и убил! А на меня еще сваливаешь! — Хозяин гостиницы затрясся от гнева.

— Мой нож остался на постели, я до него даже не дотронулся... — Стражник подошел к изголовью и вытащил оттуда нож. — Вот, взгляни! — Стражник поднес нож к лампе. — Разве им зарезали? На лезвии нет ни капельки крови.

Как все служивые люди, стражник говорил складно, и Чжану трудно было его переспорить.

— Чего ты на меня поклеп возводишь? Я сам гнался за вором и тут столкнулся с тобой... Мы же вместе вошли в комнату Вана. Вот тогда я и увидел, что он убит.

Их крики и споры, взаимные обвинения переполошили соседей, которые сбежались узнать, из-за чего шум. Стражник и хозяин гостиницы принялись объяснять каждый по-своему. Видя, что дело касается убийства, выборные из соседей сказали:

— Хватит шуметь! Завтра утром поведем вас обоих в управу! И не вздумайте бежать!

Их связали и бросили в кладовку, а когда занялся рассвет, потащили в окружной ямынь. Едва начальник округа занял место в присутствии, местные выборные доложили ему об убийстве.

— Ночью в гостиничном дворе зарезали проезжего купца, — сказали они чиновнику. — А эти двое пререкались друг с другом и сваливали вину один на другого. Мы их привели. Допросите их, ваше благородие!

— Господин начальник! — вскричал Ли Бяо. — Я — тот стражник, которого вы определили к сюцаю Вану для поимки вора. Мы остановились в Кайхэ на постоялом дворе Чжан Шаня, но следов злодея нам найти не удалось. Вчера вместе с дворовым сюцая по имени Ван Хуэй мы отправились в Цзинин на розыски, а господин сюцай остался дома один. Хозяин двора, видно позарившись на вещи, его убил...

— Ложь! — закричал Чжан. — Я — хозяин той гостиницы, где господин Ван живет вот уже несколько дней, поскольку никаких следов вора они еще не обнаружили. Вчера господин сюцай отправил стражника вместе со слугой в Цзинин, а сам остался дома. Поздно вечером слышу — скрипят ворота. Я поднялся, чтобы узнать, — ведь я же хозяин и, понятно, беспокоюсь о своем заведении. Смотрю, а там стоит стражник. Говорит, что вернулся обратно за ножом. Потом пошли мы в комнату господина сюцая, а он, видим, валяется мертвый...

— Ли Бяо! Почему ты вернулся обратно? — спросил начальник округа. — И откуда ты узнал, что сюцая убил хозяин Чжан?

— Я и не знал! А дело было так... — Стражник стал рассказывать: — Я, ничтожный, в дороге вдруг вспомнил, что оставил на постоялом дворе свой нож, который обычно держу за поясом. Сказал об этом Ван Хуэю и велел ему ждать, пока сбегаю за оружием. В гостиницу я вернулся, когда прошла уже первая стража. Вижу, ворота настежь, а хозяин Чжан Шань мечется по двору... Ну, а потом я увидел, что господин сюцай лежит мертвый. Ваша светлость, кому, как не Чжану, его убивать!