Возвращение в Тооредаан [линеаризовано] - [94]

— Приветствую вас, благородный оу Рж’коов. Мы с друзьями намерены нанести дружеский визит в кабак, не соблаговолите ли присоединиться?

Я как раз вышел из аудитории, когда столкнулся с группой студентов, явно поджидавших тут именно меня, и с трудом сдержался, чтобы не поморщиться.

— Благодарю вас, благородный оу Асииаак, за весьма любезное предложение. Однако сейчас в анатомическом театре профессор Хаас будет препарировать свежий труп. Говорят, это весьма познавательное зрелище. Я, знаете ли, намерен его посетить. Не желаете ли со мной?..

— Говорят, излишнее рвение в учёбе дурно отражается на общем состоянии организма, — поморщился мой собеседник, а потом продолжил, явно кого-то пародируя. — Бледный цвет лица, прыщи, морщины, недостаток женской ласки и вина в желудке… Поберегите своё драгоценное здоровье, благородный оу Рж’коов. В этом году я потерял немалые деньги, поставив против Вас. Мне не хотелось бы в следующем опять потерпеть убыток, ставя уже на Вас.

— Обязательно поберегу. Однако буквально несколько минут назад уважаемый профессор медицины Аангиин дал мне прямо противоположные совет — избегать вина и женщин. Вот теперь я весь в сомнениях, чьему авторитетнейшему мнению отдать предпочтение — его или вашему. Возможно, на лекции профессора Хааса мне удастся найти ответ на эту мучительную загадку.

Мы вежливо раскланялись и разошлись, одинаково недовольные друг другом. Хотя наша беседа и проходила в ироничном ключе, однако она была продолжением наметившегося противостояния, рискующего перейти в стадию холодной войны.

Мои сокурсники, а вернее, та часть, что активно пыталась со мной подружиться, мне не менее активно не нравилась. По большей части, это были… Есть, знаете ли, таки люди-паразиты, всё время пытающиеся прилепиться к какой-нибудь знаменитости, купаясь в лучах его славы. Мне такие откровенно не нравились. И чисто по-человечески противно общаться с лизоблюдами и подхалимами, и их постоянные попытки втянуть меня в пьянки и разврат, а самое главное, они мешали подружиться с теми, кто действительно был мне интересен — ребятами, которые пришли в университет учиться, а не развлекаться.

Развлекаться — этим я в своё время уже успел перебеситься. Даже в строгих стенах военного училища всегда есть место подвигу, а суровые правила и военная дисциплина делают шкоды лишь интереснее и азартнее. Да и суровые правила и дисциплина — они всё-таки откладывают свой отпечаток, в конце концов, я больше не желтопёрый курсант, а настоящий офицер на боевом задании, и должен вести себя соответственно, если не хочу проколоться и закончить в местном застенке-лаборатории по опытам над попаданцами. А что касается вина и женщин, мне этого и так хватало. В чем-то оу Таасоон был прав — в славе есть свои положительные стороны, и этим надо уметь пользоваться. Местные дамочки на меня так и бросались. Поступила даже пара предложений взять меня на содержание в качестве этакого мужчинки для постельных утех. Судя по каретам, на которых приехали горничные, что принесли записки с предложениями, дамы, их приславшие, вращались в самых высших кругах мооскаавского общества. И я даже, надо признаться, на минутку задумался, а не рискнуть ли?.. В конце концов, коли я был согласен проникнуть в высший свет даже в качестве лакея, так чем плох такой вариант. Но потом передумал. Все-таки это как-то… Не по мне. Да и у подобных высокопоставленных дам наверняка имеются не менее высокопоставленные мужья… А лишние проблемы мне не нужны. Лучше, хе-хе, воспользуюсь добрым расположением тех же горничных, белошвеек и свободных горожанок, то и дело осыпающих меня многозначительными взглядами, томными вздохами и прочими кручениями локонов и поправлением лифов своих платьев с глубокими декольте. Из этой осаждающей меня армии было кого выбрать.

…Анатомический театр. Он и вправду был театром — в том смысле, что публика, наблюдающая за научной расчленёнкой, состояла не исключительно из будущих медиков. Примерно половина — просто любопытные, решившие пощекотать себе нервы пугающим зрелищем, и даже вовсе не обязательно студенты. Такое было и в нашем мире. Да и почему «было»? Есть и сейчас. Просто мы «любуемся» на трупы на экранах кинотеатров, телевизоров и компьютеров. А в средневековье с подобными развлечениями было туго, вот и ходит изысканная публика на подобные «представления». Поэтому я особо церемониться на стал и сразу нагло протолкался в первые ряды. Те, кого я распихивал, шипели и ругались, но увидев «обидчика», сразу умолкали. Репутация у меня была что надо! Не. Мастеров тыкать шпагами было много, и были они куда опаснее меня. Но — более привычные, что ли. А вот быть голыми руками разорванным на куски дикарём с далёких гор… Это бодрило!

Само представление было… познавательным. Я уже научился сдерживать тошноту и рвотные позывы при виде вывороченных кишок, содранной кожи или вскрытого черепа, так что мог полностью сосредоточиться на движениях рук профессора и на его объяснениях. Но признаюсь, было немало моментов, когда мне очень не хотелось становиться хоть средневековым медикусом, хоть современном врачом. Но надо!