Когда-нибудь за все хорошее приходит расплата.
В последнее время… да чего уж там говорить, последние несколько лет, мне везло просто-таки до неприличия. Так долго везло и настолько неприлично, что я начал воспринимать это как некую норму.
Но Духи, Боги, или Судьба — существа ревнивые, и весьма жестоко наказывают тех, кто осмеливается воспринимать их блага как нечто само собой разумеющееся.
…Другие меня не понимали. …Нет сочувствовали конечно, но за всеми их подбадриваниями и похлопываниями по плечу, читалось удивленное «Подумаешь! С кем не бывает…».
Вот разве только щенки… ставшие к тому времени уже вполне здоровенными псами, были солидарны со мной. Но даже в их тоскливо смотрящих на меня глазах читался неприкрытый упрек «Как же ты мог допустить такое?».
Ну еще и Осакат не постеснялась высказать этот упрек мне прямо в глаза. — «Как же так Дебил? Ты же вон Мнау’гхо дырку в голове сделал и всех плохих духов оттуда выгнал, а потом обратно ее заделал, так что будто бы и не было ничего. Аиотеека вон своего ручного от сильной раны излечил, да так, что тот того самого Мнау’гхо чуть не убил. …А Тишку, жену свою, уберечь не смог? …Что ж ты за человек-то такой?!».
…А вот такой вот я. Одно слово — мошенник и самозванец. Обнаглевший от безнаказанности дебил, вообразивший себя крутым шаманом. Доктор, блин, недоделанный! Все знания почерпнул из просмотра медицинских сериалов. А все умения… Да откуда им взяться, этим умениям? ПТУшник несчастный, горшечник, и то — недоученный. А вообразил себя…
Да еще и эта дурочка. Даже словом мне не обмолвилась. После тяжелых родов пару часиков отлежалась, раздуваясь от гордости и счастья, покормила нашего вполне такого здоровенького малыша… и чуть ли не сразу попыталась вскочить и бежать ужин готовить. Как же — это ведь ее долг первобытной жены! И даже не пискнула мне про боли, слабость и непрекращающееся кровотечение. …Пока сознание не потеряла от слабости и едва лицом в костер не рухнула.
А потом сутки метания в горячке и смерть.
…Вот тут-то меня и накрыло. Конкретно. …Я ведь ее иной раз и за человека-то не считал!
Нет, ну конечно за человека… С овцой, там, или черепашкой, я бы спать не стал. Но вот человеком, равным себе, признать ее не мог. Дикарка-с ведь. Куда ей до меня? Всему из себя такому умному и талантливому.
Ну да, чего уж там говорить? Отнюдь не семи пядей во лбу, честно сказать, была женушка и даже на фоне остальных дикарей особо умной не казалась.
…Зато удобная и покорная — как раз то, что мне дураку самовлюбленному и надо. Чтобы бегали вокруг меня на цыпочках, глядели огромными от восхищения голубыми глазами да пылинки сдували.
За все уже почитай два года нашего «брака» и слова мне поперек не сказала. И даже то, что я ее гордое дикарское имя Тинкш’итат в собачью «Тишку» переделал, приняла с удивительной покорностью, словно так и надо было.
Зато всегда кормила вкусно, обстирывала, обшивала и ни на что никогда не жаловалась. …Ну разве что иногда — взглядом там испуганно-тоскливым или понуро опущенной головой.
Но разве ж она ровня мне — мега-продвинутому человеку аж 21 века? Умеющему считать до нескольких тысяч (а то и до целого мильёна), читать-писать и особенно врать.
…Вот-вот — врать особенно, потому что в счете и разных там точных науках, типо физики или химии, я прямо скажем, для жителя 21 века был откровенно слабоват. …Второй десяток лет тут живу, а ни пороха пока еще не изобрел, ни велосипеда.
Всех достижений — отлил колокол… Да и тот, по меркам не то что 21, но даже и века 15, колокольчик, а не колокол, да вон еще — колесо «изобрел».
И хрен бы я чего изобрел-отлил, если бы не помощь местных специалистов, сумевших воплотить в каменно-бронзовом веке идеи, стыренные мной из века 21, да еще и самостоятельно доведших их до рабочего состояния.
Что там ни говори, а прогрессор из меня — такой же, как и медик. Только здоровых лечить либо за счет местных свои идеи воплощать. А сам… — ничтожество сплошное. …Вот разве что врать умею хорошо. И продолжаю врать, даже сейчас. И не столько Осакат, сколько самому себе.
— Понимаешь, сестренка. …Так уж жизнь устроена. Когда долго везет… ну в смысле, когда Духи сильно помогают, рано или поздно они за это плату потребовать могут…
— И ты с ними жизнью Тишки расплатился? — Аж задохнулась она от возмущения. — Это потому что Тишка тощая и некрасивая была? Завел себе толстую и решил, что…
— Дура ты сестренка. — Оборвал я ее, сильно обидевшись за Тишку. — Она у меня очень красивая была. …Просто вы пока такой красоты ценить еще не научились. …А в другом мире такие как Тишка первыми красавицами считаются.
— Ага! — Обличительно тыкнула в меня пальцем неугомонная Осакат, которая тоже видать сильно скорбела по подруге. И по привычке вымещала эту скорбь на мне, обвиняя во всех грехах. — А мы-то все гадали, почему ты такую жену себе выбрал. А ты еще тогда знал про расплату и специально такую себе жену выбрал, которая в загробном мире шибко красивой покажется! А старуху эту свою толстую для этого мира себе приберег!
— Будто меня спрашивал кто. — Продолжал я устало оправдываться, чисто по привычке. — Так уж получается, что Духи не спрашивают. Они либо дают… не спрашивая. Либо так же, не спрашивая и не торгуясь, берут. …Кого угодно могли забрать — ее, Лга’нхи, тебя, меня…