Возвращение в Тооредаан [линеаризовано] - [56]

Итоги «великой битвы» удалось подвести только через двое суток. Поскольку днями мы старательно убегали подальше от места нашей грандиозной победы. А по ночам — несли удвоенные караулы. И вот наконец, оу Моовиг и Мыш решили собрать всех, воздать должное героям, помянуть погибших, а главное, поделить добычу!

Хе-хе… Я, разумеется, оказался в списках героев. Мне засчитали пятерых убитых врагов, и это оказалось лучшим результатом дня. Про тех троих, что я завалил возле лагеря бандюков, я скромно умолчал, иначе пришлось бы объяснять, где их оружие и кони, а тогда и про отпущенных пленников пришлось бы рассказывать. А оно мне надо?

По каким принципам распределялась добыча, я так и не понял. Было смутное ощущение, что меня тупо кинули, но… кому тут жаловаться? Короче, оружие убитых лично мной мне отдали, а вот их кошельки, одежда и украшения уже почему-то пошли в общий кошт. Все отбитые у врага лошадки, верблюды, седла и вьюки на их спинах — тоже оказались общей добычей, хотя мне и выделили двойную долю. Двойную же долю, кстати, посмертно получили и трое убитых караванщиков, а шестеро раненых — полуторную. Мыш загрёб себе пять долей, а оу Моовиг — десять, хотя, по рассказам, вроде даже и курка не соизволил взвести за всё время боя. После всех хитрых подсчётов мне достались полторы лошади, одно седло и уздечка, куча разного барахла, довольно увесистый кошелёк, правда, набитый в основном мелкой медной монетой, и обещание крупных золотых монеток после реализации товаров, найденных в тюках бандюков. Там, кстати, оказались какие-то ткани, крохотные кувшинчики с непонятным маслом и немного оружия. Видать, мы были не первым караваном, подвергшимся нападению. Однако, судя по всему, ни о какой солидарности жертв преступников не было и речи. Что мы награбили — то наше, а возвращать законному хозяину? Накось, выкуси!

Сколько всё это могло стоить, я даже не догадывался. Но по довольным рожам подельников предположил, что можно надеяться на хорошую прибавку к жалованию. Ну и конечно же, теперь у меня появилось:

Пять новых мушкетов, считая тот, что я уже начал эксплуатировать.

Три тесака, сабля, шпага, четыре кинжала, три ножа и один гранёный штык в ножнах, правда, как выяснилось, не подходящий к облюбованному мной мушкету.

И конечно же, сбруи для ношения боеприпасов и сами боеприпасы.

Приятно, конечно, когда у тебя кукиш с маслом, да вдруг джек-пот! Однако в моем положении такая куча барахла — это не столько богатство, сколько обуза. Так что первым делом я пошёл к оу Моовигу выкупать вторую половину моей лошадки, а заодно обменял выделенного мне конька на Троцкого. Троцкий, конечно, скотина вредная, но в бою, надо отдать ему должное, вёл себя безупречно, а такие вещи надо ценить.

А потом… М-да. Потом меня обули ещё раз. Я это почувствовал, хотя доказать ничего не мог. Но и правду сказать — где мне, тёмному и дикому вояке, тягаться с прожжёнными торгашами, зарабатывающими себе на жизнь скупкой-продажей? У меня, конечно, выкупили часть ненужного мне барахла, включая карамультук, но… А в общем, что уж об этом говорить?! Чувствую, надо сказать спасибо, что ещё и доплачивать не заставили или вообще из штанов не вытряхнули. Одно слово — торгаши!

Себя я оставил новый мушкет, который мои товарищи называли «армейским» и ценили весьма высоко. Широкий кожаный пояс и перевязь с серебряными газырями. Шпагу довольно неплохого качества, кинжал и пару ножей. Плюс стал обладателем трёх комплектов одежды, которую, честно говоря, брезговал надевать, пока её хорошенько не отстирают, парочки довольно тёплых одеял, достаточно больших, чтобы подстелить под себя и накрыться сверху. Котелка, фляжки, ложек-мисок куда более высокого качества, чем те, что я приобрёл в Лоориге. Ещё одного кошелёчка, набитого уже серебром, и тючка с разным полезным барахлом. И да, конечно же, новой широкополой шляпы. Поскольку мою первую мушкетное ядро превратило в нечто неприличное. Зато в новой шляпе я сам себе казался этакой помесью ковбоя, д’Артаньяна и Индианы Джонса.

Кстати, новая шляпа, а точнее, печальная участь старой, сподвигла меня осторожно поинтересоваться мнением своих спутников о прошедшем бое. И результаты меня как бы не очень вдохновили. В том смысле, что по мнению моих опытных товарищей, бандюки, кстати из местных степняков, время от времени выходивших на большую дорогу, круто просчитались. Наш караван кажется довольно маленьким. Но груз в нём дорогой, и потому охраняется очень хорошо. Сам тот факт, что бандюки не смогли это заметить сразу и решились на гоп-стоп, говорит о том, что на преступную тропу они вступили относительно недавно и особыми криминальными талантами не блещут. Поэтому и силы распылили понапрасну, и, нарвавшись на отпор, предпочли удрать. А вот коли это были бы куда более опытные лесовики или горцы, занимающиеся грабежом профессионально, нам пришлось бы весьма туго. В общем, скорее бы добраться до цивилизованных мест, где, говорят, куда спокойнее.

* * *

Следующие три недели пути, пожалуй, можно было бы даже назвать скучными. Насколько «скучными» могут быть дни, проведённые в постоянном движении, заботах и мелких проблемах, а главное — в напряжённом ожидании нападения. Произошедшая разборка с бандой лично меня убедила в том, что к охране каравана, а главное, собственной жизни относиться формально не стоит. А ещё я наконец-то осознал, насколько жизнь тут сильно отличается от привычных мне стандартов, увидев отношение местных к смерти.