Возвращение Урмана-1 - [3]

Кабинет умел внушать уважение. Алый ковёр, полка с дорогими книгами в массивных переплётах, темная лакированная мебель. Жёлтое стекло закрыло узкое окно.

– Добрый день! – улыбнулся Марий. Парень играл роль благодушного хозяина, хотя на самом деле ему ничего не принадлежало.

«Он изменился, – подумал будущий монах. – Стал выше, крепче, немного суше, как будто бы испил яду, но выжил и обозлился. Глаза горят, словно сам бог или дьявол терзает душу».

– Ты даже не представляешь, что творится за морем! – Вот так, ни здравствуйте, мол, давно не виделись, ни как дела, Урман ворвался в комнату. – Марий, железный король перешёл реку!

– И? – опешил хозяин.

– Вольные гильдии больше не обязаны поддерживать нейтралитет! – проорал посетитель.

Дверь распахнулась, в проеме очутились два дворовых с дубинками. Слуги на полном серьезе решили, что в доме грабитель. Урман остановился и доброжелательно улыбнулся слугам.

– Прошу прощения! – Он сделал паузу и перевёл дух. – Налицо нарушение права! Падение городов означает удар по гильдиям. Нет городов – нет заказов. Сегодня железный король захватит выпасы, завтра падут гильдии, через неделю остров выплатит дань! Рыцарство не может остаться равнодушным, волонтеров уже набирают!

Марий выбрался из кресла-качалки и обнял старого друга.

– Черт, ну и напугал ты меня! – улыбнулся хозяин. – Ничуть не изменился. Как же я рад тебя видеть!

«Ещё бы не рад, – подумал Марий. – Это выход! И пришёл ты сюда не случайно, а просить денег. Мне только на руку. Вот и компаньон, чтобы сбежать из дома»!

Рыцари недолго торговались, Урман был плохим и безыскусным дипломатом. Марий объяснил, что на помощь Вильяма рассчитывать не стоит, зато лично он с удовольствием присоединится к походу против сил Зла. Северянин всё принял за чистую монету.

Следовало поторопиться, хозяин вот-вот должен был вернуться. Парень бросился в оружейную, но не мог решиться. Кольчуга казалась надежной, но весила слишком много. На переходах Марий быстро бы выдохся. Урман посоветовал такой же, как у него гамбезон. Плотная стеганая куртка не давала абсолютной защиты, но, по крайней мере, не стесняла движения. К поясу Марий подвесил отцовскую спату и узкий кинжал.

Едва молодые рыцари вышли из донжона, как услышали шум с дороги. Вильям возвращался домой, и, судя по радостным песням сыновей, с добычей.

– Бежим! – крикнул Марий. Он побледнел, как тяжелобольной, но быстро нашелся. – Эй, ты, верёвку!

– Что происходит? – спросил Урман.

– Дай сюда, идиот! – Парень выхватил верёвку из рук слуги и бросился к восточной стене. Она почти вросла в склон холма, и проще всего было спуститься с неё. – Скажем так, мой отец не очень обрадуется, узнав, что я покидаю замок.

Пока слуги открывали ворота, рыцари взмыли на стену и закрепили петлю на зубце. Внизу, в зарослях кустарника и трав, начиналась новая, волнующая жизнь. Марий колебался. Он боялся, что ему будет не хватать замка, рыжих плит известняка, плюща, подбирающегося к окошку кабинета, книг, охоты.

Урман спустился первым, и, цепляясь за ветки, пошёл вниз. Беглец провожал его взглядом.

– А ну живо слезай, засранец! – Угроза пробудила Мария. Он закинул ногу за парапет.

– Прощайте, батюшка! – Марий махнул рукой. Не удержался и едко добавил. – Поищите себе другого монашка!

Цепляясь за кустарник, путешественники спустились по крутому склону. Марий быстро устал с непривычки, но страх наказания подстёгивал как кнутом. Камни осыпались под ногами.

– Ты устал? – спросил Урман. Он тяжело дышал, пот градом катился по красному лицу. – Можно сделать привал.

– Нет! – выкрикнул парень. – Отец ещё может перехватить! Надо идти!

– Ладно, – пробурчал северянин. – Не знал, что всё так плохо. Что он взъелся?

– Хотел загнать меня в монастырь.

Путники вышли на натоптанную тропку. Она петляла между осыпающимися холмами. Снизу тянуло прохладой.

– Странно, – заметил Марий. – Людям здесь нечего делать. К тому же водится много змей.

– Видишь след копыта, обглоданные ветки? Даю руку на отсечение, это дикие козы! – показал товарищ. – Здесь они спускаются на водопой. Выйдем к речке и пойдём вниз по течению.

– Я хотел попросить прощения, – остановился беглец. Он прислонился рукой к прогнившему стволу. – Что не предупредил сразу. Из-за меня могут быть неприятности.

– Пустяки, – буркнул Урман. – Мой отец тоже был против. Это общее свойство хороших родителей.

К обеду товарищи вышли к реке. Сейчас, в конце лета, она походила на широкий неглубокий ручей. Редко где вода доходила хотя бы до колен. Только весной, с началом таяния снегов, она превращалась в опасную убийцу. Идти по гальке и битому известняку было проще, чем продираться через кустарник. К тому же, Марий постоянно повторял, что боится наступить на змею в зарослях.

– Идём до моста, а там уже по прямой, к Кастельхольму, – объяснил Урман. Он снял котомку с плеча, размотал тряпицу и достал черный хлеб. – Садись, надо перекусить.

– А как же змеи? Реку не случайно называют Гадюшницей, – насторожился Марий.

– У тебя есть меч. К тому же мы уже давно идем, а ни одного признака хоть одного живого существа, кроме козьего дерьма, я не увидел. Думаю, реку так обозвали, потому что она обманчива. Сейчас – это милый ручеёк, но, уверен, весной затопит округу.