— Или, возможно, это — необходимый компонент силы.
— Очень верно. А теперь, — сказал Император, поворачиваясь к турболифту, — Идемте со мной. Я должен кое-что обсудить с вами. Я доволен, что Вы остались на планете. Это показывает вашу ответственность.
— Или отсутствие транспорта, — рискнул вставить Ферус.
Император проигнорировал его замечание. Он не снисходил до шуток. Но это же не подразумевало, что Ферус должен был отказать себе в удовольствии… Впрочем, относительно имперцев он уже давно понял — эта компания была начисто лишена чувства юмора.
— Я хотел бы услышать вашу оценку ситуации здесь, — сказал Палпатин.
Ферус тут же придал себе деловой вид:
— Инфраструктура уже восстановлена до девяноста восьми процентов и к концу сегодняшнего дня будет полностью функционировать…
— Я говорю не об инфраструктуре. Я не бюрократ. Мне интересны ваши впечатления о ситуации.
Ферус на секунду задумался. Он знал, о чем спрашивал Император.
— Население было приведено в замешательство и напугано крахом инфраструктуры, — доверительно сказал Ферус, — Это заставило город почувствовать свою уязвимость. Баг Дайвиньен использует это их ощущение, намекая, что за той диверсией стоит делегация Роша.
— Они здесь, чтобы заключить торговое соглашение.
— Впервые. Эти две планеты десятилетия были конкурентами в сфере высоких технологий. Эксплуатация недоверия самариан к жителям Роша — неплохой ход, чтобы получить власть, но это может иметь неприятные последствия. Большинство Самариан сейчас поддерживают торговлю с Роша. Обвинения, выдвигаемые Дайвиньеном против Рошаниан, могут обернуться против него. Могут возникнуть волнения, недоверие к Империи только возрастет. А это будет лишь на руку Сопротивлению.
— Я смогу просто обвинить в этом Дайвиньена и удалить его отсюда.
— Да, это — стратегия. Но Самариане могут не поверить, и вам придется использовать силу, чтобы покорить планету…
«…хотя не думаю, что вы из-за этого расстроитесь…» — добавил он мысленно.
— Что вы можете сказать о Сопротивлении на Самарии? — спросил Император, — Они нанесли удары по нескольким имперским целям и весьма преуспели.
— Они малочисленны, — ответил Ферус.
Здесь он вступал на весьма зыбкую почву. Он остался на планете, рассчитывая помочь Сопротивлению, и не хотел дать Палпатину повод для массированного удара по подполью. С другой стороны, если он будет слишком уж приуменьшать их силу и возможности, это может насторожить Императора.
— Они кажутся хорошо организованными.
— Да, — согласился Ферус. Он не мог не согласиться. Обе акции по уничтожению имперских транспортов были проведены безупречно. Не признай он этого, Палпатин мог бы заподозрить его в соучастии.
— Вы знаете о группах сопротивления больше, чем Лорд Вейдер. Он не признает этого, но это действительно так, — проговорил Император. По его тону можно было подумать, что он просто размышлял вслух, но Ферус ни на секунду бы этому не поверил. Вся эта беседа была продумана и просчитана заранее, и Ферус уже чувствовал, что результат её тоже уже был предопределен. И это нервировало. Очень нервировало…
— На всей Самарии имеет значение только Саф, — продолжил Палпатин, — Если сопротивление будет сокрушено здесь, то оно будет уничтожено и на всей планете. И именно здесь была обрушена компьютерная система. Лорд Вейдер сообщил мне, что вы не смогли восстановить отчеты о подрывной деятельности на планете.
— Это было первой и главной целью взломщика, — ответил Ферус, — Увы, эти базы данных утеряны безвозвратно.
— Чего Галактика не понимает, — продолжал Палпатин, — так это того, что результатом сопротивления становятся проблемы для всего общества в целом: уничтожение и повреждение собственности, ограничение перемещений, атмосфера страха и недоверия. Лучше, если планета останется такой же преуспевающей и хорошо управляемой, как и прежде.
— Конечно.
Время от времени Ферусу просто начинало казаться, что он спит и видит сон. Это не могло быть реальностью. Он просто не мог идти рядом с Императором Палпатином и с серьезным видом соглашаться с ним…
Он знал, что им манипулируют, но он должен был довести здесь свою игру до конца. Казаться не по своей воле принужденным к сотрудничеству — и в то же время продажным… Непростая задача — но иначе Палпатин будет подозревать его…
— Я хочу, чтобы вы нашли лидеров ячейки сопротивления в Сафе и передали им мое предложение, — продолжал Палпатин, — Я предлагаю им амнистию, если они саморасформируются. Мы должны заботиться о поддержании мира на планете.
Потрясающе. Ферус едва не покачал головой, поразившись смелости этого заявления. Это галактическое воплощение зла и разрушения утверждало, что несет мир…
— Вы забываете, что я понятия не имею, кто входит в здешнее сопротивление, — сказал Ферус.
— Я ничего не забываю, — сказал Палпатин с проскочившими нотками раздражения в тоне, — Это не важно. Кто может быть лучше для того, чтобы принести известие об амнистии, чем тот, кому эта амнистия была предоставлена самому?
Вот оно. Та самая западня, которую он ждал. Ферус вздрогнул, когда до него дошел смысл затеянной Императором комбинации — и невольно поразился хитроумию ситха. Да, ему самому была дана амнистия — так что они поверят ему. Он сможет заверить их, что Императору можно доверять — даже без его личного слова… А потом Палпатин уничтожит их. Это было невозможно — ни сейчас, ни когда-либо. И все же это будет?
