Возвращение с того света - [2]

Свежий ветерок гонял по платформе мелкий мусор, лениво перекатывал окурки и играл искусственным мехом на воротнике кожаного плаща дамы. Откуда-то прибежал огромный беспородный барбос, понюхал асфальт, без особой надежды на успех заглянул в мусорную урну, расписался на бетонном столбике ограды и вразвалочку затрусил прочь, вяло помахивая лохматым хвостом, в котором застряли прошлогодние репьи.

С грохотом и воем налетела электричка из Москвы, зашипела, лязгнула, извергла из себя очередную порцию дачников, опять зашипела, свистнула и укатила. Дачники затопили перрон, толпясь и переругиваясь у трех узких спусков с платформы, потом схлынули и исчезли за полосой высаженных вдоль дорожного полотна берез. Некоторое время на платформе еще были слышны их удаляющиеся голоса и невнятное погромыхивание инвентаря, но вскоре стихли и они.

Мужчина с портфелем переложил свою драгоценную ношу из левой руки в правую и посмотрел на часы. Немедленно, словно по сигналу, вдали раздался гудок и нарастающий шум приближающейся электрички. Через несколько секунд пыльная серо-голубая змея вынырнула из-за поворота, прогудела еще раз и разлеглась вдоль платформы, гостеприимно распахнув беззубые пасти дверей. Она была полупустой: рабочий люд уже был на работе, а дачникам еще рано было возвращаться со своих фазенд, так что пассажиры, севшие в поезд на платформе Крапивная, разместились с максимумом удобств, возможных в этом виде транспорта. Сели они, конечно же, в разные вагоны: судя по всему, они то ли вовсе не были знакомы, то ли не испытывали никакого желания общаться друг с другом.

Менее чем через час мужчина с портфелем вышел из электрички на Белорусском вокзале. Протолкавшись сквозь сутолоку привокзальной площади, он с сомнением посмотрел в сторону стоянки такси, едва заметно отрицательно покачал головой и направился к метро. У высоких дверей станции метро «Белорусская» он снова остановился и некоторое время стоял, пребывая в явной нерешительности и что-то шепча про себя. Наконец, справившись, видимо, со своими сомнениями, он вошел в метро и, отстояв очередь в кассу, приобрел жетон.

Лицо его оставалось спокойным, но в движениях сквозила легкая нервозность. Становясь на эскалатор, он потерял равновесие и едва не упал. Чувствовалось, что он не привык к этому виду транспорта.

Восстановив равновесие, мужчина на секунду бережно прижал к себе портфель обеими руками, словно тот был изготовлен из горного хрусталя и мог разбиться вдребезги от малейшего толчка.

Лицо его заметно побледнело, а губы снова зашевелились, шепча что-то, не предназначенное для посторонних ушей.

Вскоре чудаковатый провинциал уже целеустремленно брел по Тверской, то и дело ловя на себе недоумевающие, а порой откровенно насмешливые взгляды местной публики. Впрочем, реакция населяющих этот Вавилон блудниц и воров его нисколько не интересовала: перед ним стояла вполне конкретная задача, и он не сомневался, что в состоянии ее выполнить наилучшим образом. Спускаясь в подземный переход, он разминулся с милицейским патрулем. Два дюжих сержанта, увешанных кобурами, дубинками, наручниками, рациями и прочими атрибутами власти, скользнули по нему равнодушным взглядом и пошли дальше, не удостоив заезжего раззяву вниманием.

День выдался теплый, и человек с портфелем сильно потел в своем плаще и шляпе, портфель был тяжелым – все это очень утомило его, но фанатичный огонек в его глазах не только не погас, а, казалось, с каждой минутой разгорался все ярче. Через несколько минут эта странная личность вошла в парадный подъезд здания, на третьем этаже которого располагалась редакция газеты «Молодежный курьер».

Человеку с портфелем никогда прежде не приходилось бывать в редакциях, и он был несколько удивлен тем обстоятельством, что коллектив, выпускающий довольно популярное издание, ютится в нескольких небольших грязноватых комнатушках, так тесно заставленных компьютерами, телефонами, столами и прочей дребеденью, что в них совершенно не оставалось места для пресловутой суеты и беготни, которыми, если верить художественной литературе, непременно должна сопровождаться деятельность, предшествующая выходу газеты в свет.

Впрочем, теснота была ему на руку, поскольку сильно облегчала стоявшую перед ним задачу. Он даже позволил себе некоторое отступление от полученных накануне инструкций и прошелся по всей редакции, открывая подряд все двери и вежливо интересуясь, где он может найти журналиста Андрея Шилова. Журналиста Андрея Шилова на месте не оказалось: он мотался по Москве, собирая материал для очередного репортажа. Человек с портфелем был заметно огорчен этим обстоятельством, – огорчен настолько, что ему стало плохо прямо в кабинете главного редактора. Он тяжело опустился на стул для посетителей, почти уронив на пол свой портфель, и его смешная шляпа упала на паркет, обнажив покрытую крупной испариной бледную лысину. Не обращая на шляпу никакого внимания, он принялся усердно массировать себе грудь в районе сердца дрожащей костлявой рукой, на которой не было обручального кольца. Очки его совсем съехали набок, глаза закатились, выставляя напоказ синеватые, с красными прожилками белки.