Возвращение росомахи - [114]

Плотно позавтракав, Подкова сложил в рюкзак капканы, куски привезенного с собой мяса для привады; в боковые карманы сунул сало, хлеб, термос с чаем и отправился бить путик. Ниже порога, дымящегося молочными завитками, речку уже перехватило крепким льдом. Придерживаясь за ломкие на морозе ветки краснотала, Подкова съехал на него. Ослабив крепление, чтобы в случае чего успеть скинуть лыжи, охотник осторожно засеменил по льду. Он никак не мог понять, на самом деле тот под ним пружинисто прогибается или это ему только кажется. И тут от него во все стороны с треском побежали невидимые стрелы. Подкова осторожно простукал лед посохом. Да нет, вроде держит! Перейдя на другой берег, обнаружил, что собольих следов тут намного больше. Вдохновленный перспективой богатой добычи, он весь день без устали раскладывал приманку и маскировал ловушки.

* * *

Удаляясь в поисках пропитания все дальше и дальше, Топ с Мавром вышли на свежую парную колею. Исходящий от нее запах им обоим был хорошо знаком: для Мавра это был тот самый Лысый, что в начале лета избил его, Топ же признал в нем ранившего его Круглолицего. Эти запахи-воспоминания у обоих разбередили старые обиды.

По характеру следа друзья легко определили, в каком направлении прошел их недруг, и направились в обратную сторону — туда, где стояла его избушка. Двигаясь по двойной, еще не застывшей борозде, они вышли к амбарчику — снежной куче с аппетитно краснеющим в глубине пещерки куском мяса. Он источал такой соблазнительный аромат, что Топ сглотнул слюну. Однако, помня, что мясо в таких пещерках всегда охраняет больно кусающаяся железная пасть, обошел ее стороной. Мавр же, взяв в зубы обломок ветки, смело направился к куче.

Дальнейшие его действия были и вовсе необъяснимыми: он тыкал веткой в снег перед мясом до тех пор, пока тот не вспучился и не раздался резкий металлический лязг. Топ рефлекторно отпрянул. Напарник в это время безбоязненно протянул лапу к мясу. Рядом валялась ветка с вцепившейся в нее железной пастью.

Топ был потрясен. Мавр же в своих действиях не видел ничего особенного. Так всегда «убивал» железные челюсти его хозяин. У второго амбарчика он повторил эту операцию и, весело покачивая закрученным в бублик хвостом, подошел к Топу и положил перед ним очередной аппетитный кусок.

Перекусив, друзья продолжили путь. Проделав эту нехитрую процедуру еще несколько раз, они так наелись, что стали относить добычу подальше и зарывать ее в приметных местах. Это отнимало довольно много времени, и до логова обидчика они в тот день так и не добрались. Сытые и довольные, заночевали на полпути.

Весь следующий день Подкова расставлял ловушки на втором путике, а утром третьего уехал в село. Друзья, убедившись, что их недруг уехал, отправились за новыми порциями мяса. Избалованный обилием легкой добычи, Мавр теперь расстораживал самоловы выборочно — там, где кусок поувесистей. Наблюдая за его уверенными действиями, Топ осмелел настолько, что решил сам «убить» присыпанную снегом железную пасть обломком ветки.

— У-р-р-р-р-р! Получилось!

Когда он расстораживал следующий капкан, послышался шорох. Росомаха вскинулась столбиком.

— Фу-ты! Ложная тревога!

Оказывается, это белка шелушила еловую шишку. Вон еще одна, другая… Все выкунявшие[54]: с почерневшими спинками и посеребренными боками, с кокетливыми кисточками на ушках. Хвосты распушенные, бархатистые. Красавицы, да и только!

Когда поднялись на седловину, от амбарчика молнией метнулся зверек. По шоколадной шубке с серебристыми искорками Топ сразу определил — соболь! На его задней лапе бренчал капкан с цепочкой, тянущейся к стволику березы. Увидев росомаху, соболь замер. В его взгляде мелькнула надежда на спасение. Но когда показалась трусившая сзади собака, он зарылся в снег, правда неглубоко — цепочка не пускала.

Поскольку в пещерке мяса уже не было, Топ с Мавром даже не стали подходить.

Обойдя за несколько дней все амбарчики, парочка рассторожила большую часть ловушек. Что-то из привады они съели, что-то прикопали на будущее.

После такой удачной охотничьей эпопеи друзья на какое-то время расстались. Мавр вернулся к зимовью дожидаться хозяина: раз снег лег, стало быть, скоро придет. А неугомонный Топ отправился бродить по горам.

Разгуливая по склонам, он время от времени заглядывал на путики и других охотников. Обнаружив амбарчик, долго кружил вокруг, топтался, принюхивался. Убедившись, что человека поблизости нет, подходил и аккуратно расстораживал железную челюсть. Он стал таким привередливым, что мелочь вроде сойки игнорировал: пока птицу съешь — всю пасть пухом залепит.

Попавших в капканы соболей, норок Топ прятал поблизости: выкапывал траншейку и, опустив в нее тушку, забрасывал снегом. Затем, крутясь на месте, трамбовал, ставил пахучую метку. Иногда, для большей надежности, поблизости делал еще два-три ложных схрона. Случалось, что его тайниками пользовались рыси. Одну из них Топ застукал. Схватка была упорной. Несмотря на превосходство в размерах, рысь вынуждена была уступить яростному напору возмущенного хозяина.

* * *

Обходя путик, Подкова сначала никак не мог понять: что за чертовщина? Приманка почти везде отсутствовала (осталась только там, где лежала мелкая привада: крылышки, лапки рябчиков), капканы сработали, но в них никого нет. Из металлических дуг торчат лишь обломки веток. Разгадку подсказали следы: везде походила росомаха и еще какой-то зверь — вроде волк. Точно неопытный охотник не смог определить. Это обстоятельство заставило Семена Львовича крепко задуматься: от бывалых промысловиков он слышал, что, ежели росомаха повадилась на участок, охоты не будет.