Возвращение росомахи - [111]

Шрифт
Интервал

«Значит, ничего страшного, куда-то поедем».

Но хозяин почему-то передал ее Лысому, и они сели за стол под кустом обильно цветущей сирени. Сначала что-то писали, потом долго считали, складывали в пачки разноцветные бумажки. Мавр знал, что за них хозяин получит от Лысого кучу разных пакетов. В одном из них обязательно будут любимые им сладкие камушки.

Он с нетерпением ожидал этого момента. Бумажек много, значит, угощение будет щедрым. Но хозяин почему-то унес их все в дом. Вернувшись, подошел к Мавру, обнял за шею, погладил по спине. Поцеловав в нос, прошептал:

— Прости, Мавруша, но по-другому никак.

Степан встал и подвел лайку к столу, за которым сидел Подкова.

— Это твой новый хозяин! Слушайся его, — отчетливо, с расстановкой произнес он.

Мавр, поняв, что его отдают в чужие руки, возмущенно зарычал, резко попятился: «Я не согласен!» Пес был уверен, что хозяин одумается и отменит свое решение: ведь он всегда служил ему верой и правдой!

— Гляди-ка! Понял! — пробормотал Подкова.

Взволнованный Степан, едва сдерживая дрожь в голосе, твердо повторял:

— Иди, Мавр! Иди! Иди!.. Теперь он твой хозяин.

Не головой, а необъяснимым сверхчутьем Мавр понял, что должен выполнить команду. Он приник к ноге Степана, потерся об нее плечом — это означало: «Тяжело, но подчиняюсь».

Охотовед благодарно потрепал лайку за загривок и, передав поводок Подкове, решительно подтолкнул растерянного пса к калитке. Семен Львович чтобы расположить его, хотел было погладить пса, но, заметив в его глазах сатанинский блеск, передумал.

— Не укусит? — спросил он с тревогой.

— Как вести себя будешь, — горько улыбнулся Степан. Помолчав, добавил, напирая на каждое слово: — Главное, не обижай. Собака — существо преданное. Ее обидеть — большой грех.

— Не беспокойся! Притремся! — заверил Подкова и осторожно, как бы проверяя настрой Мавра, все же провел рукой по спине. Лайка внутренне напряглась, но стерпела.

— Я тут намордник на всякий случай прихватил. Надену пока.

— Валяй, коли взял.

Намотав на руку поводок, прикрепленный карабином к ошейнику, Семен Львович повел собаку к машине. Мавр не сопротивлялся, но у калитки обернулся, все еще надеясь, что хозяин его позовет. Но того уже не было.

Посадив лайку в кабину, Подкова без задержки выехал из Верхов. Ему надо было еще заехать на участок. Подремонтировать там крышу промысловой избушки.

Оставив, как обычно, машину прямо на дороге (кроме него и Степана тут мало кто ездил), закинул на спину рюкзак с провиантом, на плечо — обернутый полиэтиленом рулон рубероида и, взяв на поводок Мавра, зашагал к зимовью.

Когда переходили ключ, из-под поваленной осины выскочила лиса. Ринувшийся за ней Мавр с такой силой дернул поводок, что Подкова, влекомый тяжелым рулоном, со всего размаха впечатался лицом в сырую землю.

Очищаясь от налипшей грязи, он прохрипел: «У, сука, убью!» Эти слова Мавру не были знакомы, но в их интонации слышалась такая злость, что шерсть на загривке вздыбилась, а в горле вскипело рычание. Момент был серьезный.

— Ты чего?! Виноват, а еще крысишься! Раз такой прыткий, сам тащи эту дуру!

Подкова достал из рюкзака веревку, сложил ее пополам. Свободные концы привязал к рулону, а петлю, накинув на загривок собаки, пропустил под мышками передних лап. Приученный таскать нарты, Мавр спокойно потянул черное «бревно» по лесной тропе. Оно то и дело застревало между стволов, и тогда Подкове приходилось подправлять рулон. В одной из низинок рубероид скатился в заиленную лужу и засел в ней столь крепко, что Мавр, пытаясь вытащить его, порвал веревку. Подкове пришлось лезть в болотину, связывать ее, и вместе с собакой вытягивать рулон.

Весь перепачканный, он, срывая раздражение, со всей силы пнул пса. Тот, обнажив два ряда острых зубов, зарычал и посмотрел с такой угрюмой свирепостью, что Семена Львовича будто огнем опалило. Это окончательно вывело его из себя. Притянув лайку за поводок к стволу березы, он отломил от сухостоины увесистую ветвь и стал наносить собаке удар за ударом. Один из них пришелся по чувствительному носу. Мавр аж взвыл от боли. Еще удар, еще!

— Не смей так смотреть!.. Не смей так смотреть! — орал Подкова, в ярости брызжа слюной.

Пес понял: если не смириться, то Лысый может забить до смерти. Он опустил голову и заскулил. Человек удовлетворенно просипел:

— То-то!

Немного поостыв, добавил:

— Давай шагай, осталось немного…

Мавр никогда не симпатизировал Лысому, но после этого инцидента просто возненавидел его. Подкова же, довольный результатом воспитания, шел в приподнятом настроении.

— Ну, вот и прибыли! — произнес он, по-хозяйски оглядывая избушку, лабаз.

Привязав собаку под пихтой, бросил ей кусок ливерной колбасы и принялся за работу. Подправил дверь, оббил тонкой жестью четыре столба, на которых стоял лабаз, — дабы мыши не могли взобраться до сложенных на нем припасов. После этого перекрыл новым рубероидом порванную упавшим деревом крышу, трубы замазал глиной. Закончив работу, сварил кашу, поел сам и поставил полную миску лежащей под деревом лайке. Но та даже головы не повернула. Ливерная колбаса тоже лежала нетронутой.

В город выехали утром. На разбитой, рассекающей заболоченную марь, дороге трясло и бросало так, что Мавр едва сдерживал приступы рвоты. Наконец дорожное полотно стало ровней, и собака перевела дух. Город с лесистой гривки открылся неожиданно и сразу весь — от края и до края. Запахи, рокот от проносящихся машин, множество тесно стоящих многоглазых домов Мавру были знакомы. Здесь он с хозяином уже не раз бывал.


Еще от автора Камиль Фарухшинович Зиганшин
Золото Алдана

Роман «Золото Алдана» состоит из двух книг: «Скитники» и «Золото Алдана». В первой читатель знакомится с историей жизни староверческой общины, зародившейся в Ветлужских лесах в середине 19 века, одолевшей трудный путь через Сибирь и обосновавшейся в Забайкальском крае, оттесненной затем в глушь Алданского нагорья и там хоронящейся по сию пору. В книге «Золото Алдана» повествуется о драматических событиях в жизни общины в период с 1935 по 1955 гг., когда ее судьба тесно переплелась с судьбой белогвардейской колонии, образованной уцелевшими участниками Якутского похода дружины генерала Пепеляева.


Хождение к Студеному морю

Новый роман известного сибирского писателя Камиля Зиганшина завершает трилогию, начатую романами «Скитники» и «Золото Алдана». Наступает вторая половина ХХ века. Главный герой истории решает исполнить свою заветную детскую мечту и отправляется через всю Сибирь к Ледовитому океану. Попадая в сложные ситуации, он находит друзей среди эвенков, якутов, потомков русских землепроходцев, юкагиров, чукчей и благодаря их помощи достигает не только океана, но и Чукотского Носа. Камиль Зиганшин — писатель, путешественник, лауреат премии Президента в области литературы и искусства, Большой литературной премии России, литературной премии им.


Скитники

Роман "*Скитники*" известного сибирского писателя Камиля Зиганшина посвящен истории жизни староверческой общины, зародившейся в ветлужских лесах в середине XIX века, одолевшей трудный путь через Сибирь и обосновавшейся в Забайкальском крае, оттесненной затем в глушь Алданского нагорья и там хоронящейся по сию пору.


Щедрый Буге. Охотничья повесть

Повесть о необыкновенных и удивительных приключениях в дальневосточной тайге. Автор повести и удэгеец Лукса — охотники-промысловики, заготавливающие шкурки соболя, проведут четыре осенне-зимних месяца в тайге, у ключа Буге — левого притока реки Хор у отрогов хребта Сихотэ-Алинь.


Беркут

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Горбун

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.


Протей, или Византийский кризис

Снова встречаются читатели с героями эпической саги, действие которой разворачивается в монархической России XX–XXI века, в которую поселил своих героев, людей и оборотней, автор. Но если в первом романе Павел Федорович Романов только еще взошел на престол под именем Павла II, во втором, «Земля святого Витта», действие разворачивалось в таинственном уральском городе Киммерионе, в третьем, в «Чертоваре», главный герой варил из чертей мыло и клей для царя, то в нынешнем действие вернулось в Москву. Все 20 глав имеют заголовки с точными указаниями — когда и что происходит с 1 июня по 25 сентября 2011 года.