Возвращение республиканца - [6]

У некоторых охранников в руках были лазерные винтовки, а не только электрошоковые дубинки, серьезная публика. Задержанных начали по одному выдергивать из толпы и отводить внутрь участка. Некоторых, видимо после проверки документов, отпускали. Эти счастливчики стремясь слиться с местностью, поспешно покидали негостеприимный двор, другие задерживались в здании участка и, похоже, надолго. Вольдемар уже знал, что без документов он автоматически попадает во вторую категорию, но выхода пока не видел. Наконец, очередь дошла и до него. При входе обыскали еще раз и гораздо тщательнее, ничего, кроме нескольких монет, не нашли.

— Документы?

Вольдемар молча пожал плечами.

— В камеру! — автоматически среагировал полицейский капрал.

Прежде, чем попасть в камеру, задержанный должен быть зарегистрирован. Регистрацию проводил здоровенный сержант в помещении дежурной части.

— Имя? Фамилия? Год рождения?

Не услышав ответов на заданные вопросы, полицейский сержант просто дал Вольдемару в ухо. Вольдемар послушно упал и постарался прикинуться ветошью на полу дежурки полицейского участка. Не получилось, сержант подошел и еще пару раз пнул лежавшее на полу тело. К счастью, по едва сросшимся ребрам не попал, а то было бы совсем плохо.

— Имя? Фамилия? Год рождения?

Вольдемар продолжал молчать, никакой легенды на этот случай не было, а полагаться на собственные способности к импровизации он не рискнул. К тому же по акценту и не знанию местных реалий его мигом расколют, надеяться на то, что имперская полиция щи лаптем хлебает, также не стоило, и он продолжал молчать. Мысли о сопротивлении не было, судя по нравам, царившим в участке, за любую попытку оказания физического сопротивления легкими телесными повреждениями не отделаться, скорее останешься инвалидом. Бежать из участка практически невозможно, слишком много вооруженного народа, да и сам сержант, здоровенный как слон, рост под два метра и вес не менее ста двадцати. Попробуй справься с таким, оставалось только терпеть. Терпеть и молчать. Сержант пнул его еще раз.

— Эй, кто там есть? Лин? Родней? Заберите это дерьмо и заприте в камере.

Самому разбираться с этим молчуном было некогда, до утра сержанту еще надо было оформить как минимум два десятка разных гавриков, а с этим пусть дежурный следователь разбирается, ему, кстати, и платят больше, чем сержанту из патрульной службы. Кто из следователей может дежурить в такую ночь? Естественно самый молодой и неопытный. К нему на допрос и попал Вольдемар спустя час, после того как его двое полицейских выволокли его из дежурки и кинули в камеру временно задержанных. Падая на бетонный пол, он успел подставить руки и, смягчив удар, спас не только ребра, но и подбородок.

За час, проведенный в камере, он не произнес ни слова, хотя к нему обращались такие же задержанные бродяги, реноме молчуна надо поддерживать. Из разговоров между задержанными Дескин узнал, что попал в рядовую полицейскую облаву. Никого конкретно не искали, хватали всех подряд, просто к концу квартала требовалось выполнить план по арестованным преступникам. Мозг лихорадочно искал выход из создавшегося положения, но без толку, оставалось ждать и молчать. Молчать и надеяться неизвестно на что, наверное, на чудо. Замок камеры лязгнул, дверь со скрипом отворилась, на пороге появился полицейский. Гомон в камере моментально стих от этого визита никто ничего хорошего не ждал.

— Ты! — палец полицейского уперся в сидящего у стенки Вольдемара. — На выход!

Задерживаться опасно, разозлишь конвоира и получишь дубинкой по почкам, а то и по ребрам, чего Вольдемар опасался намного больше. Но и подобострастно выскакивать тоже не годится, если уж решил уйти в глухую оборону и не общаться со следователем вообще.

— Руки за спину!

Вольдемар выполнил команду. Тычок дубинкой между лопаток.

— Пошел! — видя, что задержанный не знает, куда ему идти, добавил. — Налево, по лестнице на второй этаж.

В кабинете следователя допрашиваемому полагался наглухо прикрученный к полу табурет. На этот табурет конвоир и посадил Вольдемара, сам занял место за спиной. Следователь, на вскидку чуть больше двадцати, совсем зеленый, да и ростом не вышел, поднялся из-за стола, подошел, остановился перед допрашиваемым. Вольдемар опустил голову и сосредоточил взгляд на грязных носках туфель следователя, сейчас опять будут бить.

— На вопросы отвечать не желаешь, — начал допрос следователь. — Где документы, сволочь?

Не удержал фасон, в конце дал «петуха», да и в ухо сержант приложил намного качественнее, чем этот пацан. Конвоир помог подняться с пола и снова утвердиться на табурете.

— Будешь говорить?

Вольдемар отрицательно покачал головой и снова оказался на полу. Конвоир невозмутимо поднял допрашиваемого с пола и хотел снова посадить на табурет, но следователь махнул рукой.

— Тащи этого упертого в лабораторию, пусть там его по полной прокатают.

— Ночь сейчас, лаборатория не работает, — напомнил конвоир.

— Ах, да, — спохватился следователь. — Тогда обратно в камеру, а после девяти отведешь в лабораторию.

— Я в восемь сменяюсь, — сообщил полицейский.

— Значит, по смене передай, — сорвался на крик следователь. — Но, чтобы в девять ноль ноль этот хрен уже играл на пианино.