Возвращение примитива - [6]
Однако есть и исключения. Студентка Калифорнийского университета, одна из руководителей волнений в Беркли, якобы выразилась таким образом:
«В настоящее время социалистические страны, даже со всеми их проблемами, ближе, чем кто угодно еще, подошли к тому типу общества, который, как я думаю, должен существовать во всем мире. В Советском Союзе такое общество уже существует».
Другой студент из Нью-Йорка поддерживает это высказывание. «Советский Союз и весь социалистический блок на верном пути», — говорит он.
Ввиду того что большинство молодых активистов выступало именно за гражданские права и что калифорнийские бунтовщики тоже вначале прикрывались именно этим (попытавшись, правда, безрезультатно, объявить всех тех, кто был с ними не согласен, сторонниками «расизма»), очень любопытно читать в газете следующее:
«Среди активистов редко можно услышать разговоры о расовой интеграции. Некоторые из них считают, что все это — дело прошлое. Они заявляют, что интеграция будет почти так же плоха, как и сегрегация, если ее результатом будет возникновение всем довольного общества без расовых конфликтов, опирающегося на средний класс».
Главная тема и главная идеология активистов — это антиидеология. Они отчаянно сопротивляются любым «ярлыкам», определениям и теориям; они провозглашают первостепенную значимость конкретного момента и преданность действию — субъективно и эмоционально мотивированному действию. Их настрой пронизывает красной нитью все журналистские репортажи.
В статье в The New York Times Magazine (14 февраля 1965 года) заявлено:
«Бунтовщики из Беркли не производят впечатления политических в том смысле, какими были участники студенческих волнений тридцатых годов. Они со слишком большим недоверием относятся к любым “взрослым” институтам, чтобы принять всем сердцем даже ту идеологию, которая провозглашает своей целью разрушение сис темы. Анархистские настроения прослеживаются у них так же явно, как и симпатии к марксизму. “Это некая форма политического экзистенциализма, — говорит Пол Джейкобс, исследователь из университетского Центра изучения права и общества, один из тех, кто поддержал F. S. M. — Все старые ярлыки сорваны…”
С гордостью объявляющие о своей нетерпимости сторонники F. S. M. исповедуют подход, согласно которому только абсолютная преданность какому-то делу может освободить жизнь на такой огромной “фабрике знаний”, как Беркли, от пустоты и отсутствия смысла».
The Saturday Evening Post (8 мая 1965 года), обсуждая разнообразные молодежные группировки левого толка, цитирует лидера организации «Студенты за демократическое общество»:
«”Мы начинаем с отречения от старого сектантского левого фланга и его традиционных ссор и с презрения к американскому обществу, которое считаем полностью развращенным. Для нас интересны прямое действие и конкретные проблемы. Мы не проводим бесконечные часы, обсуждая сущность Советской России или то, является ли Югославия упадническим государством”. [А также]: “В сидячих забастовках мы впервые увидели шанс на непосредственное участие в имеющей смысл социальной революции”.
В часы, свободные от участия в пикетах [говорится в той же самой статье], члены P. L. [«Прогрессивных рабочих»] околачиваются в экспериментальных театрах и кофейнях на Манхэттене. Их литературные вкусы больше склоняются к Сартру, чем к Марксу».
С любопытным единодушием в обзоре журнала Newsweek (12 марта 1965 года) приводятся слова другого молодого человека: «“Эти студенты не читают Маркса, — сказал один из лидеров “Движения за студенческую свободу” из Беркли. — Они читают Камю”».
«Если они — бунтовщики, — говорится далее в обзоре, — то это бунтовщики без идеологии, без долгосрочной революционной программы. Они заняты конкретными делами, а не философскими умозаключениями и вряд ли способны сформулировать или последовательно выступить за какую-либо систематизированную политическую теорию, неважно, правую или левую».
«Сегодняшние студенты стараются выразить себя не через мысли, а через действия», — категорично заявлено в статье, а дальше приводятся слова представителей старшего поколения, симпатизирующих студенческим активистам.
«“Сейчас, как и в 30-е, — говорит редактор New York Post Джеймс Векслер, — мы видим группы активистов, которые хотят чего-то добиться в жизни. — Но не идеологически. Мы привыкли собираться и обсуждать марксизм, а сегодня студенты выступают за гражданские права и мир, действуя”».
Ричард Ансворт, капеллан из Дартмута, высказался так:
«В современном университете “принято сначала делать, а потом раздумывать о своих действиях, а не сначала решать, а потом думать, как это было еще несколько лет назад”».
Пол Гудман, которого журнал называет писателем, деятелем образования и «одним из героев современного студенчества», восторженно высказывается о волнениях в Беркли и их лидерах, потому что:
«Лидеры этого движения, говорит он, “не были хладнокровны, они шли на риск, они были готовы оказаться в тупике, они не знали, ждет ли их успех или поражение. Они больше не хотят быть хладнокровными мыслителями, они хотят быть первыми”». (Курсив мой. То же самое можно сказать и о любом пьяном водителе. — А. Р.)
К власти в США приходят социалисты и правительство берет курс на «равные возможности», считая справедливым за счет талантливых и состоятельных сделать богатыми никчемных и бесталанных. Гонения на бизнес приводят к разрушению экономики, к тому же один за другим при загадочных обстоятельствах начинают исчезать талантливые люди и лучшие предприниматели. Главные герои романа стальной король Хэнк Риарден и вице-президент железнодорожной компании Дагни Таггерт тщетно пытаются противостоять трагическим событиям.
Айн Рэнд (1905–1982) — наша соотечественница, ставшая крупнейшей американской писательницей, которую читает весь мир. Ее книгами восхищаются, о них спорят, им поклоняются… Самый известный роман Айн Рэнд «Атлант расправил плечи» в Америке по продажам уступал только Библии! Главное в книге — принцип свободы воли, рациональность и «нравственность разумного эгоизма».Вторая часть романа — социальный прогноз. В ситуации, когда правительство берет курс на «равные возможности», считая справедливым за счет талантливых и состоятельных сделать богатыми никчемных и бесталанных, проигравшими оказываются все.
Айн Рэнд (1905–1982) — наша бывшая соотечественница, ставшая крупнейшей американской писательницей. Автор четырех романов-бестселлеров и многочисленных статей. Создатель философской концепции, в основе которой лежит принцип свободы воли, главенство рациональности и «нравственность разумного эгоизма».Третья часть романа «Атлант расправил плечи» развенчивает заблуждения мечтательных борцов за равенство и братство. Государственные чиновники, лицемерно призывающие граждан к самопожертвованию, но ограничивающие свободу предпринимательства, приводят страну к экономическому краху.
Главный герой романа, Говард Рорк, ведёт борьбу с обществом за своё личное право на творчество. Фанатичная косность окружающих вынуждает его предпринимать экстраординарные действия. И совсем необычна связь Рорка с влюбленной в него женщиной, которая впоследствии становится женой его злейшего врага.Через перипетии судеб героев и увлекательный сюжет автор проводит главную идею книги — эго является источником прогресса человечества.
Айн Рэнд (1905–1982) — наша соотечественница, ставшая крупнейшей американской писательницей, которую читает весь мир. Ее книгами восхищаются, о них спорят, им поклоняются… Самый известный роман Айн Рэнд «Атлант расправил плечи» в Америке по продажам уступал только Библии! Главное в книге — принцип свободы воли, рациональность и «нравственность разумного эгоизма».Говорят, что во время Вьетнамской войны тексты Айн Рэнд сбрасывали с вертолетов как пропаганду. Когда-то сам Рональд Рейган встал на колени перед Рэнд, признав ее великий талант.В 2005 году в США вышло 35-е переиздание книги.
Повесть «Гимн» Айн Рэнд — социально-политическая антиутопия. Это критика тоталитарного общества, подавляющего творчество и человеческие чувства. В этом варварском обществе ни у кого нет личных имен: есть «мы», но нет «я», никто не вправе думать, созидать и выбирать свой жизненный путь. Главный герой открывает электричество и предлагает использовать силы природы во благо человечества. Но люди, привыкшие жить в первобытном страхе, не верят в силу разума. Герою предстоит построить свой мир, осознать себя индивидуальностью и научиться говорить «Я».
Монография посвящена одной из ключевых проблем глобализации – нарастающей этнокультурной фрагментации общества, идущей на фоне системного кризиса современных наций. Для объяснения этого явления предложена концепция этно– и нациогенеза, обосновывающая исторически длительное сосуществование этноса и нации, понимаемых как онтологически различные общности, в которых индивид участвует одновременно. Нация и этнос сосуществуют с момента возникновения ранних государств, отличаются механизмами социогенеза, динамикой развития и связаны с различными для нации и этноса сферами бытия.
Воспоминания известного ученого и философа В. В. Налимова, автора оригинальной философской концепции, изложенной, в частности, в книгах «Вероятностная модель языка» (1979) и «Спонтанность сознания» (1989), почти полностью охватывают XX столетие. На примере одной семьи раскрывается панорама русской жизни в предреволюционный, революционный, постреволюционный периоды. Лейтмотив книги — сопротивление насилию, борьба за право оставаться самим собой.Судьба открыла В. В. Налимову дорогу как в науку, так и в мировоззренческий эзотеризм.
В монографии впервые в литературоведении выявлена и проанализирована на уровне близости философско-эстетической проблематики и художественного стиля (персонажи, жанр, композиция, наррация и др.) контактно-типологическая параллель Гессе – Набоков – Булгаков. На материале «вершинных» творений этих авторов – «Степной волк», «Дар» и «Мастер и Маргарита» – показано, что в межвоенный период конца 1920 – 1930-х гг. как в русской, метропольной и зарубежной, так и в западноевропейской литературе возник уникальный эстетический феномен – мистическая метапроза, который обладает устойчивым набором отличительных критериев.Книга адресована как специалистам – литературоведам, студентам и преподавателям вузов, так и широкому кругу читателей, интересующихся вопросами русской и западноевропейской изящной словесности.The monograph is a pioneering effort in literary criticism to show and analyze the Hesse-Nabokov-Bulgakov contact-typoligical parallel at the level of their similar philosophical-aesthetic problems and literary style (characters, genre, composition, narration etc.) Using the 'peak' works of the three writers: «The Steppenwolf», «The Gift» and «The master and Margarita», the author shows that in the «between-the-wars» period of the late 20ies and 30ies, there appeard a unique literary aesthetic phenomenon, namely, mystic metaprose with its stable set of specific criteria.
Книга представляет читателю великого итальянского поэта Данте Алигьери (1265–1321) как глубокого и оригинального мыслителя. В ней рассматриваются основные аспекты его философии: концепция личности, философия любви, космология, психология, социально-политические взгляды. Особое внимание уделено духовной атмосфере зрелого средневековья.Для широкого круга читателей.
Книга дает характеристику творчества и жизненного пути Томаса Пейна — замечательного американского философа-просветителя, участника американской и французской революций конца XVIII в., борца за социальную справедливость. В приложении даются отрывки из важнейших произведений Т. Пейна.
Книга известного французского философа Мишеля Фуко (1926–1984) посвящена восприятию феномена безумия в европейской культуре XVII–XIX вв. Анализируя различные формы опыта безумия — институт изоляции умалишенных, юридические акты и медицинские трактаты, литературные образы и народные суеверия, — автор рассматривает формирование современных понятий `сумасшествие` и `душевная болезнь`, выделяющихся из характерного для классической эпохи общего представления о `неразумии` как нарушении социально — этических норм.