Возвращение Онегина - [2]

6.

Пока знакомил я, читатель,

Тебя с Онегиным моим,

Устал немного мой приятель.

Мы вновь последуем за ним.

Вот, жаждой истины влекомый,

Наш любознательный знакомый

Идет, безмолвной, в Райсовет,

Чтоб получить на все ответ.

Но там сказали, что зампреда

Не принимает никого,

Что срочно вызвали его,

Что он в Горкоме до обеда,

Затем уходит в Исполком,

Затем куда-то там потом.

7.

О, вы, ответственные лица,

Куда вы мчитесь впопыхах

И почему вам не сидится

На ваших собственных местах?

С утра пришедший за ответом,

Стоит пред хладным кабинетом

Проситель бедный, но, увы,

Уже ушли куда-то вы.

И посетитель огорченный

Опять придёт к исходу дня,

Но вновь, спокойствие храня,

Сидит начальник —

кот ученый,

Забыв, что ждут его кругом;

Златая цепь на дубе том.

8.

Идет Онегин, наблюдая,

По древним улицам своим;

Вот незнакомка молодая

Вдруг промелькнула перед ним

И, как суровых дней

соратник,

На ней великолепный ватник

С оборкой нежною из лент —

Парижской моды конкурент.

На нем цветы и финтифлюшки,

Четыре складки впереди,

А на спине и на груди

Опять узоры, сборки, рюшки,

А в дополненье на весу

Несет красавица лису.

9 (4).

Кругом шумит, кипит работа,

А город выкрашен и нов.

И рвут поводья кони Клодта,

Как будто вспомнив дни боев.

Свернул Онегин на Литейный,

И вдруг восторг благоговейный

На миг остановил его.

Мой долг сказать вам отчего.

Он не Венеры Медицейской

Увидел вдруг прекрасный

взор,

Нет, на него глядя в упор,

Девица в форме милицейской

Стоит совсем невдалеке

С волшебной палочкой в руке.

10 (5).

И, регулируя движенье,

Глядит на пеших с высоты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

То ручкой вдруг о ручку

хлопнет,

То вдруг изящной ножкой

топнет,

То, сделав плавный оборот,

Как лебедь, мимо проплывет.

Вот с целым ворохом

бумажным

Бежит студент, едва дыша,

Вот по бульвару, не спеша,

Идет стекольщик с видом

важным,

Как будто он уже давно

В Европу застеклил окно.

11 (6).

Пока меня унес куда-то

Мой легкомысленный Пегас,

Онегин бродит. Бледноватый

Туманный день уже погас,

А у бедняги в Ленинграде

Нет ни его друзей, ни дяди,

Семейство Лариных, Трике

Еще в Ташкенте, вдалеке.

Из всех он здесь один

остался;

Уже вечерняя пора,

А, выйдя из дому с утра,

Наш бедный друг

проголодался.

Но что же делать, если он

Еще нигде не «прикреплен»?

12 (7).

В трамвай садится наш

Евгений.

О, бедный, милый человек!

Не знал таких передвижений

Его непросвещенный век.

Судьба Евгения хранила

Ему лишь ногу отдавило

И только раз, толкнув

в живот,

Ему сказали: «Идиот!»

Он, вспомнив древние порядки,

Решил дуэлью кончить спор,

Полез в карман…

Но кто-то спер

Уже давно его перчатки;

За неименьем таковых

Смолчал Евгений и притих.

13.

Он из трамвая вышел сразу

И только тихо про себя

Сказал излюбленную фразу:

«Когда же черт возьмет тебя».

И, полон разных треволнений,

Спешит голодный наш Евгений

Туда, где есть любой товар,

Короче — едет на базар.

А там… О милый старый

Гоголь,

Где мне таланта столько

взять:

Все это сразу описать

Для моего пера —

не много ль?

Благослави меня, Парнас,

Но я берусь за сей рассказ.

14.

Лишь небо станет розоватым,

Шумят молочные ряды

(Хотя не столько молока там,

Сколь самой будничной воды).

Там целый мир сыров

душистых,

Тушенки в банках золотистых

Там рыбы с дымной чешуей

Блестят балтической волной.

А утки чуть еще трепещут,

Купаясь в собственном жиру,

На зависть моему перу

Их золотые перья блещут,

А в глубине идет подряд

Кабаньих туш кровавый ряд.

15.

Шумит, гремит колхозный

рынок,

Душе приятна суета

И цен смертельный поединок,

И нравов наших простота.

Но вот, нарушив строй веселый,

Походкой медленной, тяжелой,

Душой подлец, одеждой франт,

Идет по рынку спекулянт.

Вот перед нами пантомима —

Украли чей-то чемодан,

А чуть подальше хулиган

Кого-то молча бьет… А мимо.

Явив спокойствия пример,

Проходит милиционер,

16.

Но, право, хватит отступлений,

Сюжет продолжить нам пора.

Итак, мы знаем, что Евгений

Сегодня с самого утра

Идет по улицам, скучая,

Знакомых старых не встречая,

Но вскоре, позабыв свой сплин,

Он входит в хлебный магазин,

Весьма упитанная дама

Ему насущный хлеб дает,

Но, как всегда, недодает

Примерно четверть килограмма.

И, честь торговую поправ,

Ее благославляет зав.

17.

Онегин дальше путь направил

И думал, выйдя за порог:

«Мой дядя самых честных

правил,

Он тут работать бы не смог»…

Как часто, с жадностью внимая

Красивым клятвам краснобая,

Мы знаем, что в душе он плут,

Что ждут его тюрьма иль суд,

Что он ворует, окаянный,

И ловко сам уходит в тень…

Нет, верю я — настанет день

Благославенный и желанный,

Когда в кругу своем родном

Мы лишь с улыбкой помянем

18.

Все тех, кто нам мешал

когда-то

Нечистой совестью своей,

Кто нас любил любовью

«блата»,

А может быть, еще нежней.

Читатель, я пишу ретиво

И ты, конечно, справедливо

Задашь и мне вопрос о том,

Как сам боролся я со злом.

Иль я, собрав и гнев и волю,

Об этом жаловался в суд,

Иль, приложив упорный труд,

Писал Советскому контролю,

Иль, как писатель, не зевал

И письма в прессу посылал.

19.

Я им пишу, — чего же боле,

Что я могу еще сказать,

А плуты многие на воле,

А блат встречается опять —

И я брожу, как мой Евгений,

В суетном мире учреждений,

Слагаю горькие стихи,

Простите мне мои грехи.

И я уйду от жизни бурной,

И мой погаснет острый взор,

Но ты придешь ли, прокурор,

Пролить слезу над ранней

урной?