Возвращение немого - [31]
Перед финалом их осталось всего четверо — тот старик, еще один наёмник с мощным кривым, явно орочьей работы, луком, Янсор и Хоррен. Последний выстрел дался эльфу нелегко — он натянул лук на пределе возможности, чувствуя, как дрожит под пальцами тетива и зная, что больше выжать из него не сможет. И, если устроители отнесут мишень ещё хотя бы на один шаг, у него не достанет сил пустить в цель свою тупую стрелу так, чтобы она воткнулась и осталась торчать в раскрашенной деревяшке.
Он опять обернулся на трибуну. Там сидел барон со своим гостем, на перекладине покачивалась петля.
— Что, боишься? — наёмник скривился и сплюнул сквозь зубы.
— Ещё чего, — фыркнул Янсор. — Боятся дети. Я просто представил, какое лицо будет у барона Пяста, когда ему придётся меня отпустить!
— Отпустить в свободный полёт — в петле, — намекнул человек.
— Ничего не получится, — эльф заставил себя быть беззаботным. — У меня лук заговоренный. Мне его подарил настоящий эльф! Из него любой попадёт в мишень…Даже тупой стрелой.
— Это ты на что намекаешь? — нахмурился наёмник.
— Что твои стрелы тупые! — подбитый глаз делал физиономию бывшего браконьера хитрой без каких бы то ни было усилий с его стороны.
— Да я… Да ты…
— Ну, дай мне одну твою стрелу! Проверим! А ты возьми мою! Чтоб было честно!
— Так она ж у тебя тупая!
— Вот именно! Острой-то любой попадёт! А вот ты тупыми попробуй! Я ими только и стреляю. Не хочу вас совсем слабаками выставлять!
— Я слабак? — завёлся наёмник. — Да я и с закрытыми глазами попаду хоть простой палкой! Ты знаешь, какой у меня лук?
Янсор пожал плечами — мол, не знаю и знать не хочу.
На глазах у всех человек вырвал у эльфа из руки стрелу, прицелился…
На миг бывшего браконьера обуял страх — а что, если попадёт? Не зря говорят: «Однажды, бывает, и палка стреляет!» Однажды — но не сегодня. Ибо тупая стрела, лишь чуть коснувшись мишени, упала в траву.
— Выбывает! — категоричным тоном объявил герольд.
— Нет! Я попал! Попал! — воскликнул наёмник. — Все видели — этот разбойник подсунул мне тупую стрелу!
— Я всё видел, — вмешался старик. — Никто её тебе не давал. И ты взял её сам, хотя прекрасно видел, что стрела тупая. Почему ты это сделал?
Барон Пяст, от внимания которого не ускользнула эта перепалка, усмехнулся в усы и махнул рукой — мол, следующий. Пока всё шло по плану.
Старый лучник шагнул вперед, поднимая свой лук. Стрела уже лежала на тетиве.
— А ты хочешь жить, парень, — шепнул он.
— Кто ж не хочет? — пожал плечами Янсор.
Все три стрелы — старика, Янсора и Хоррена — вошли в центр мишени кучно, едва ли не одна в одну. После чего назначили последнее испытание.
Мишень убрали. Но вместо неё…
Янсор почувствовал, что пальцы у него слабеют. Вместо мишени у ограды поставили Раэну. Девушке связали руки, прикрутив к опорному столбу, спутали ноги, чтобы она не дёргалась, завязали глаза. Она без сил облокотилась на верхнюю перекладину, закусив губу. На голову ей положили яблоко.
— Последнее испытание, — негромко сказал барон. — Сбить яблоко.
— Ну, уж нет! — старик с хрустом сломал стрелу. — Пусть золото забирает, кто хочет, а я в девчонку стрелять не стану! — и ушёл с поля.
Хоррен и Янсор остались вдвоём и впервые с начала соревнований посмотрели друг на друга. Каждый держал лук наготове, каждый ждал, чей выстрел будет первым. Расстояние было слишком велико. Проще попасть девушке в грудь, чем в крошечное красное пятнышко на голове.
— Отойди, — одними губами прошептал Янсор. — Я буду стрелять.
— Неохота на виселицу?
— Ты промажешь!
— Спорим, что нет? — улыбнулся ему Хоррен.
— Ты ничего не понимаешь! Это слишком далеко! Человеку не попасть!
— Значит, я — не человек… Отойди, — громче добавил он, — сейчас мой выстрел!
— Нет!
Но стрела уже сорвалась в полёт.
Янсор малодушно зажмурился, чтобы не видеть, но слышать он мог. И гробовая тишина, растянувшаяся на несколько неимоверно долгих секунд, взорвалась восторженными воплями. Только тогда бывший браконьер открыл глаза.
Раэна стояла жива и здоровая. Пронзённое стрелой яблоко уже подняли из травы и несли к барону. С девушки снимали веревки. Ученица менестреля была бледна, как снег, но на ногах стояла ровно и твердо. Ее глаза изумлённо расширились, когда она увидела лучников и узнала обоих.
Янсор замер, всё еще держа лук с вложенной в него стрелой наготове. Хоррен приблизился и дружески похлопал его по плечу.
— Бывает, — с улыбкой произнес он. — Что поделать…Прощай!
— Опустить оружие! — к ним через поле шли стражники, обходя лучников с боков, чтобы помешать им улизнуть и скрыться в толпе.
— Нет, — промолвил эльф. — У меня остался ещё один выстрел!
— Лучшего выстрела тебе не сделать, Хоррен Белоручка! — подал голос барон Пяст.
Петля тихо раскачивалась на ветру…
Настоящий Хоррен улыбался, но улыбка застыла на его губах, когда Янсор, стремительно развернувшись, почти не целясь, в упор, спустил стрелу с тетивы.
Барон вздрогнул, как от удара. Герцог Рой выругался. Взвизгнула Раэна.
Петля больше не качалась, срезанная выстрелом.
— Это, — барон первым пришёл в себя, — действительно лучший выстрел. Тебе, Полдо, нечего было состязаться с таким стрелком… Как и вообще соваться сюда! Взять!
Об одном из самых могущественных правителей Древней Руси, великом галицко-волынском князе Романе Мстиславиче (1155-1205) рассказывает новый роман современной писательницы Г. Романовой. Один из самых могущественных правителей-полководцев XII века, великий галицко-волынский Роман Мстиславич, в письмах называл себя «русским королём». Автор знаменитого «Слова о полку Игореве» так писал о князе Романе Мстиславиче: «А Ты, Славный Роман! Храбрая дума на подвиг тебя зовёт. Высоко взлетаешь ты в отваге, словно сокол, на ветрах парящий, что птицу в ярости хочет одолеть.
Сын перемышльского князя Ростислава Володаревича прожил удивительную, несвойственную «обычным» Рюриковичам жизнь. Изгнанный соседями за буйный и неуживчивый нрав со своих земель, Иван Ростиславич нанимался на военную службу то к одному, то к другому великому князю, заключал союзы с половцами, возглавлял шайки разбойников, пытаясь во что бы то ни стало вернуть утраченные престолы в Звенигороде и Галиче. .
Плох тот студент, который не мечтает стать ректором. Плох тот некромант, который не мечтает стать Темным Властелином. Выпускнику Колледжа Некромагии Згашу Груви не грозит ни то ни другое. Ему предложили работу помощника некроманта в маленьком городке. Здесь живут маленькие люди со своими маленькими проблемами. Здесь не творится история, не вершатся судьбы мира. Но даже здесь есть место подвигу, чести, дружбе и… любви.
Представьте себе, что вы — молодой, подающий надежды наследник древнего рода. И представьте, что судьба именно на вас решила поставить большой жирный крест. То есть все вроде бы при деле, и только вы сидите в четырех стенах в фамильном замке и с грустью наблюдаете за тем, как проходит молодость. Что же делать? Ведь ваш род издавна славился неукротимым нравом и талантом влипать во всякие неприятности! Хватайтесь за любую возможность как-то изменить свою жизнь, ринувшись очертя голову по первому зову судьбы навстречу подвигам, славе, опасностям, любви.
Однажды происходит невозможное. Рушится привычный мир. Сменяются эпохи. Орк становится императором эльфов. Оставшиеся в живых эльфы готовы убивать друг друга ради власти. Орден Видящих готовит переворот, дабы посадить на трон своего кандидата. А в старой заброшенной башне Ордена набирает силу единственный, кто может остановить жаждущих мести волшебниц. Тот, чье существование, по общему мнению, невозможно, — НЕВОЗМОЖНЫЙ МАГ.
Целую вечность Радужный Архипелаг — государство эльфов и Земля Ирч — империя орков пытаются завладеть Золотой Ветвью, мифическим артефактом, на обладание которым претендуют оба народа. В этой схватке хороши все средства.На узких тропах войны судьба столкнула двоих — юную эльфийскую волшебницу из могущественного Ордена Видящих, и знатного орка, ставшего изгоем за верность родовым традициям. Ей предстоит по-новому взглянуть на себя и на мир, ему — пройти через боль потерь, сломать стереотипы и объединить вокруг себя представителей других рас и народов.
Про него говорили, что он может организовать всё, что угодно – от ресторана до несчастного случая. Ресторан и вправду был, и был необычайно популярен. И если не случалось вам завсегдатайсвовать тогда у знаменитой барной стойки – вперёд, читатель, и вы тотчас сможете приобщиться к тем странным, страшным, диким временам. Просим не забывать вас только о том, что речь идёт о девяностых, и колорит тех лет нынче выглядит мрачновато и чудно. Ещё никто не писал про мафию в таком стиле. Это, наверняка, первая книга, в которой показана вся изнанка мафии со всей откровенностью, лишь через призму иронии.
В Темном княжестве было все спокойно. Но в один не совсем радужный день Ахрону Темному приходит письмо, после которого его только что налаженная жизнь перестала быть спокойной. А тут еще и враги проникли в пределы княжества.
Повесть Посвящается Елизавете Сарычевой – бабушке Николая Сергеевича Сарычева, который спас икону Казанской Божией Матери. Которая после ее реставрации замироточила и была передана в храм. Реальная история.
Как известно, в школьной программе словарный запас пополняется по тематикам. В этом же ключе составлен и этот сборник. Книга для всех, кто изучает английский язык.
Не сомневаясь, говорю вам, что эта книга один из первых камней в фундаменте нового понимания строения Космоса. Благодаря Василию Минковскому отброшены представления о Большом взрыве, расширении космоса с ускорением в течение 13 миллиардов 700 миллионов лет, существовании огромных участков тёмной материи, движении света со скоростью в 300 тысяч километров в секунду, определённой Альбертом ЭйнштейномВеликим мыслителем, Нобелевским лауреатом, Питером Хиггсом найдена частица – бозон, лежащая в основе мироздания.
Это история о ребенке, который лишился родителей и попал в детский дом, из которого его взяла к себе домой молодая семья. Они воспитывали мальчика долгие годы, заботясь о нем и воспитывая как своего родного ребенка, и, казалось бы, эта история имеет счастливый конец, но у данного рассказа есть и обратная сторона медали, окутанная мраком и тайнами…
Это история о судьбе простого рядового рыцаря, которого вынудили замолчать навсегда потому, что он слишком много знал, и о некоей волшебнице, которая наоборот, хотела знать слишком много.