Возвращение немого - [30]
И только он так подумал, как оное лицо появилось, легко, одним прыжком, перемахнув ограду и подбежав к помосту.
— Ваша милость, — человек припал на одно колено, — соблаговолите разрешить и мне принять участие в турнире!
Барон Пяст с интересом подался вперед, рассматривая опоздавшего:
— А ты кто такой? Первый раз тебя вижу!
— Я… издалека, ваша милость, господин барон! Из Заболотья. Охота больно с самим Белоручкой рядом постоять! Внукам своим буду рассказывать…
Судя по возрасту мужчины, до внуков ему еще лет двадцать не дожить, но говорил он так уверенно, что барон кивнул:
— Да будет так. Скажи только своё имя, чтобы его внесли в списки!
— Полдо! — быстро откликнулся новичок. — Полдо из Заболотья, сын Тинто. Так меня зовут!
Янсор даже не посмотрел на новичка. Старый самодельный лук ему всё-таки принесли — вместе с остальными вещами, фургоном и лошадьми он все это время находился на заднем дворе баронского замка. Едва коснулся старого дерева, отполированного частыми прикосновениями, весь мир перестал для него существовать. Бывший браконьер не обращал внимания и на остальных противников, пропуская мимо ушей их ехидные шуточки. Они не знали, что этот лук из простой ветки не раз спасал беглецу жизнь. Жаль только, стрелы вместе с ним принесли бутафорские, с тупыми наконечниками. Но да ничего!
Первые выстрелы, по обычной мишени, были пристрелочными. Просто для того, чтобы зрители могли оценить, кто сколько раз ошибётся. Янсор спокойно вогнал все три свои стрелы в круг, даже не тратя времени на выцеливание и игру с ветром. Заметив, с какой скоростью он стреляет, остальные лучники перестали усмехаться, а один, пожилой, заметил:
— Тебе подбитый глаз не мешает целиться?
— Наоборот, — Янсор вовсе его закрыл и усмехнулся разбитыми губами, — ничего не отвлекает!
После пристрелки мишени отнесли на пять шагов дальше, и соревнование началось всерьёз. Выбывали те, кто не попал в пределы очерченного на мишени ярко красного круга. Эльф не стал выделяться, пустив три своих стрелы практически в то же самое место. А вот из тринадцати остальных участников выбыли двое — у одного две стрелы не долетели до мишени, а у другого лишь одна стрела оказалась на самой границе, а еще одна упала, воткнувшись слишком слабо, чтобы удержаться — лишь «клюнула» кончиком деревянный щит.
Снова мишени отнесли подальше, заменив исколотые на новые. Янсор оставался спокоен — только целился чуть дольше, чем остальные и, улучив миг, немного подтянул тетиву, чтобы бутафорские стрелы летели дальше и били сильнее, чем настоящие. Но, если в следующий раз мишень отнесут еще хотя бы на три шага, у его лука просто не хватит дальнобойности. То есть, стрела-то долетит, но нужно намного больше силы, чтобы воткнуть в деревяшку тупой наконечник. И новых стрел не попросишь — это верный проигрыш. Признаваться посреди состязания в том, что ты не готов к соревнованию — верный способ проиграть. А проигрыш — это казнь. Петля никуда не делась. Вон она, болтается на перекладине. Барон еще до начала «представления» дал ему понять, что эту «пьесу» они в любом случае доиграют до конца. То есть, он либо на самом деле выигрывает это состязание, либо умирает по-настоящему в петле.
— Чего ты туда уставился? — пожилой лучник заметил, что его соперник всё время оглядывается. — Боишься?
— Кто ж не боится смерти? — усмехнулся Янсор.
— Бессмертные, кто же еще?
— Это ты, дед, про эльфов?
— Да какой я тебе дед? Мне сорок пять зим всего! Сорок шестую вот встречать скоро буду… Щенок!
Янсор прикусил губу, чтобы не проговориться, что не сорок, а пятьдесят шесть зим тому назад он бросил своего лорда, подавшись в леса.
— Он меня повесит! — вместо этого сказал бывший браконьер.
— Что, понял, что проиграл? — старый лучник пустил точно в центр мишени еще одну стрелу.
— А ты бы не проиграл вот с этим? — эльф сунул под нос человеку свою, тупую, стрелу.
— Ого! Это кто ж тебя так?
— А как ты думаешь? — Янсор прицелился, зло оскалив зубы, натянул тетиву чуть ли не до затылка, чувствуя, что еще чуть-чуть — и она порвётся.
Выстрел! Тупой наконечник с глухим стуком вонзился в деревяшку.
— Ничего себе! — человек полез в затылок.
— Да, есть еще немного…
— Ну, если ты такой стрелок, то… Попробуй моими стрелами!
— Дед, — расплылся в улыбке бывший браконьер. — Да ты своими руками отдаёшь мне победу!
— А я тебе только три стрелы и отдаю, — прищурился тот, и улыбка у Янсора слегка померкла. Выстрелов оставалось больше трёх. И остальные ему придётся сделать своими собственными, тупыми.
Хорошо ещё, что после этого еще несколько лучников выбыли из соревнования, и всего противников осталось шесть.
Янсор не смотрел на Хоррена, который, вопреки своему заявлению, тоже не смотрел на легендарного «Белоручку», целиком сосредоточившись на стрельбе. Они вообще не обращали друг на друга внимания, как будто их здесь и не было. Каждый подходил, когда наступала его очередь, доставал стрелу, целился, ловя ветер, натягивал и отпускал тетиву — и всё. Шум зрителей, крики герольдов, яркое солнце, то поднимающийся, то снова стихающий ветерок — как назло, сегодня облака разошлись, и небо было чистым — ничего как бы не существовало.
Об одном из самых могущественных правителей Древней Руси, великом галицко-волынском князе Романе Мстиславиче (1155-1205) рассказывает новый роман современной писательницы Г. Романовой. Один из самых могущественных правителей-полководцев XII века, великий галицко-волынский Роман Мстиславич, в письмах называл себя «русским королём». Автор знаменитого «Слова о полку Игореве» так писал о князе Романе Мстиславиче: «А Ты, Славный Роман! Храбрая дума на подвиг тебя зовёт. Высоко взлетаешь ты в отваге, словно сокол, на ветрах парящий, что птицу в ярости хочет одолеть.
Сын перемышльского князя Ростислава Володаревича прожил удивительную, несвойственную «обычным» Рюриковичам жизнь. Изгнанный соседями за буйный и неуживчивый нрав со своих земель, Иван Ростиславич нанимался на военную службу то к одному, то к другому великому князю, заключал союзы с половцами, возглавлял шайки разбойников, пытаясь во что бы то ни стало вернуть утраченные престолы в Звенигороде и Галиче. .
Плох тот студент, который не мечтает стать ректором. Плох тот некромант, который не мечтает стать Темным Властелином. Выпускнику Колледжа Некромагии Згашу Груви не грозит ни то ни другое. Ему предложили работу помощника некроманта в маленьком городке. Здесь живут маленькие люди со своими маленькими проблемами. Здесь не творится история, не вершатся судьбы мира. Но даже здесь есть место подвигу, чести, дружбе и… любви.
Представьте себе, что вы — молодой, подающий надежды наследник древнего рода. И представьте, что судьба именно на вас решила поставить большой жирный крест. То есть все вроде бы при деле, и только вы сидите в четырех стенах в фамильном замке и с грустью наблюдаете за тем, как проходит молодость. Что же делать? Ведь ваш род издавна славился неукротимым нравом и талантом влипать во всякие неприятности! Хватайтесь за любую возможность как-то изменить свою жизнь, ринувшись очертя голову по первому зову судьбы навстречу подвигам, славе, опасностям, любви.
Однажды происходит невозможное. Рушится привычный мир. Сменяются эпохи. Орк становится императором эльфов. Оставшиеся в живых эльфы готовы убивать друг друга ради власти. Орден Видящих готовит переворот, дабы посадить на трон своего кандидата. А в старой заброшенной башне Ордена набирает силу единственный, кто может остановить жаждущих мести волшебниц. Тот, чье существование, по общему мнению, невозможно, — НЕВОЗМОЖНЫЙ МАГ.
Целую вечность Радужный Архипелаг — государство эльфов и Земля Ирч — империя орков пытаются завладеть Золотой Ветвью, мифическим артефактом, на обладание которым претендуют оба народа. В этой схватке хороши все средства.На узких тропах войны судьба столкнула двоих — юную эльфийскую волшебницу из могущественного Ордена Видящих, и знатного орка, ставшего изгоем за верность родовым традициям. Ей предстоит по-новому взглянуть на себя и на мир, ему — пройти через боль потерь, сломать стереотипы и объединить вокруг себя представителей других рас и народов.
Про него говорили, что он может организовать всё, что угодно – от ресторана до несчастного случая. Ресторан и вправду был, и был необычайно популярен. И если не случалось вам завсегдатайсвовать тогда у знаменитой барной стойки – вперёд, читатель, и вы тотчас сможете приобщиться к тем странным, страшным, диким временам. Просим не забывать вас только о том, что речь идёт о девяностых, и колорит тех лет нынче выглядит мрачновато и чудно. Ещё никто не писал про мафию в таком стиле. Это, наверняка, первая книга, в которой показана вся изнанка мафии со всей откровенностью, лишь через призму иронии.
В Темном княжестве было все спокойно. Но в один не совсем радужный день Ахрону Темному приходит письмо, после которого его только что налаженная жизнь перестала быть спокойной. А тут еще и враги проникли в пределы княжества.
Повесть Посвящается Елизавете Сарычевой – бабушке Николая Сергеевича Сарычева, который спас икону Казанской Божией Матери. Которая после ее реставрации замироточила и была передана в храм. Реальная история.
Как известно, в школьной программе словарный запас пополняется по тематикам. В этом же ключе составлен и этот сборник. Книга для всех, кто изучает английский язык.
Не сомневаясь, говорю вам, что эта книга один из первых камней в фундаменте нового понимания строения Космоса. Благодаря Василию Минковскому отброшены представления о Большом взрыве, расширении космоса с ускорением в течение 13 миллиардов 700 миллионов лет, существовании огромных участков тёмной материи, движении света со скоростью в 300 тысяч километров в секунду, определённой Альбертом ЭйнштейномВеликим мыслителем, Нобелевским лауреатом, Питером Хиггсом найдена частица – бозон, лежащая в основе мироздания.
Это история о ребенке, который лишился родителей и попал в детский дом, из которого его взяла к себе домой молодая семья. Они воспитывали мальчика долгие годы, заботясь о нем и воспитывая как своего родного ребенка, и, казалось бы, эта история имеет счастливый конец, но у данного рассказа есть и обратная сторона медали, окутанная мраком и тайнами…
Это история о судьбе простого рядового рыцаря, которого вынудили замолчать навсегда потому, что он слишком много знал, и о некоей волшебнице, которая наоборот, хотела знать слишком много.