Возвращение на Бикини - [44]

— Я уверен, — снимая маску, сказал Уэлендер Дональдсону, — что в лагуне сейчас наблюдается такая же биологическая активность, как 500 миллионов лет назад, когда водная среда была колыбелью жизни на Земле. Мир начинается здесь заново! Следует говорить не «Бикини, 1964 год новой эры», а «Бикини, год 6-й после Бомбы».

Кабинетные гипотезы, лабораторные тесты — все прогнозы о ядерном эффекте оказались несостоятельными. Предполагалось, что острова облысеют, в лучшем случае останутся подстриженными под «ноль», — а тут непроходимые джунгли. Утверждалось, что ударная волна и проникающая радиоактивность уничтожат все живое, — а тут кишели крысы, роились черепахи, не умолкали птицы.

— Ясно одно, — заключил Дональдсон. — Радиобиологам следует работать «на натуре». Лабораторные опыты способны включить лишь ничтожную часть параметров естественной среды, в которой производится взрыв.

Чья целительная длань простерлась над израненной и облученной землей? Великим врачевателем оказалась сама природа, ветры и течения, омывающие остров, едва выступающий над поверхностью океана.

Ведь океан когда-то рассеял жизнь по семи ветрам; сейчас летучие семена упали наземь, и земля покрылась зеленым убором. Ничего не выросло лишь там, где исчезла почва. Три островка, оказавшиеся в эпицентре последних взрывов 1958 г. — Аомоен, Ромурикку и Уорикку, потеряли растительный покров.

Свою роль сыграл также фактор времени. Дональдсон и Уэлендер отправились на катере к северной части атолла, где зиял знаменитый кратер теста «Браво», сфотографированный впоследствии со спутника. Верхушка островка Наму, начисто срезанная ударом, выглядела сейчас сплошным ковром белых цветов мессершмидий, где птицы свили гнезда.

В лагуне стаи рыб-попугаев эскортировали пловцов. Но куда делись ракушки, которые прежде собирала детвора? Должно быть, задохнулись в радиоактивном иле.

— Рекомендую вам дождевую воду. Она восхитительна. Я не встречал лучшей на полинезийских атоллах, — с видом знатока заявил доктор Гессель. Но восторг первого момента угасал по мере детального знакомства.

Не все было столь радужным, как показалось ученым на первый взгляд. Растения, заполонившие свободное пространство, оказались в основном сорняками. Кокосовые пальмы исчезли с главного острова. В южной части атолла были замечены лишь несколько рахитичных экземпляров: стволы не достигали и половины прежних размеров, в листьях не хватало хлорофилла.

Странная вещь. На Эниветоке и Ронгелапе наши коллекционеры столкнулись с обратным эффектом: кокосовые пальмы «болели» гигантизмом, их верхушки пышно разрослись, тянулись к небу, не позволяя вызреть плодам.

Вечером в палатке при свете керосиновой лампы Дональдсон и Уэлендер пытались предугадать дальнейший ход неведомой им игры.

— На других тихоокеанских атоллах существуют аномалии подобного рода. Деревья-монстры — не оригинальное явление, их появление не обязательно связано с ядерными испытаниями. У природы тоже ведь есть свои нетипичные представители, свои уроды.

— Действительно. В Гонолулу я видел пять пальм, выросших из одного корня…

— Факт налицо: в первые годы после атомного взрыва наблюдается своего рода растительная лихорадка, страсть к размножению…

— Возможно, она является следствием резкого изменения среды?

Откуда начать танцевать? Изыскатели боялись готовых теорий, как чумы. С одной стороны, они ни в коем случае не желали присоединяться к хору тех, кто в страхе перед атомом видел мутантов на каждом шагу. С другой — нельзя было и преуменьшать реальную опасность. Развенчать миф — да, но не ценой потери истины…

Кто оказался более дезориентированным — человеческий мозг, бессильный постичь последствия своих поступков, или природа, сбитая с толку?

Как объяснить гигантизм одних и карликовый рост других? Безумный прилив жизненных сил и стойкую анемию?

— Деревья с пышной кроной — представители первого поколения. Так же, как дикий виноград, сквозь который нам пришлось пробираться с помощью мачете. Но чуть дальше растет другой виноград — с плоскими, как лапша, лозами и крохотными сморщенными листочками.

В предыдущие приезды Уэлендер встречал гигантские раковины в нескольких километрах от эпицентра. Сейчас ракушки попадались реже, чем жемчуг. Подвергшиеся радиации и доставленные в лабораторию кукурузные зерна дали нормальные ростки, но во втором поколении из земли вышли карликовые особи. Значит, болезнь поражает генетический механизм?

— Ничто не доказывает, что эти изменения вызваны радиацией, — говорил Дональдсон. — Попробуем найти более простое объяснение: а вдруг рахитичность — результат недостаточности питательных веществ? Не удивлюсь, если почва окажется обедненной некоторыми солями.

— На месте прежнего селения, — заметил геолог доктор Гсссель, — можно высадить прекрасную плантацию кокосовых пальм. Почва там весьма богата минеральными солями.

Перед Дональдсоном начала вырисовываться пессимистическая картина. Возможно, чем выше живые существа находятся на эволюционной лестнице, тем более они чувствительны к радиации. В одном лесном заповеднике между сосен зарыли цилиндр со стойким радиоактивным изотопом цезием-137. За три года постоянного облучения массивными дозами гамма-лучей мхи и лишайники не претерпели особых изменений, а вот сосны умерли, перестав обновлять свою хвою.