Возвращение морского дьявола - [21]

Ихтиандр погрузился на глубину и, не обращая внимания на сочившуюся кровь, поплыл, держа направление на яхту «Пеламида», к дожидавшимся его друзьям. Персиваль помог человеку-амфибии забраться на борт, оказавшаяся рядом Полетта ахнула, увидев рану на лбу.

– Ихти, что случилось?

– Это ерунда, всего лишь царапина, – устало улыбнулся Ихтиандр. – Но я лишился своей маски…

– Запасная маска у нас есть. Правда, на стекле трещина, – сказал Персиваль. – Зато завтра в городе можно будет купить поновее.

– Да, пожалуйста, купите. Вот, держи. – Он развязал замшевый мешочек и высыпал жемчужины в подставленные ладони француза, глаза которого полезли на лоб от удивления.

– Ого! – обратился он к сестре. – Полетта, посмотри, здесь же целое состояние!

Персиваль был абсолютно прав. Все жемчужины были довольно крупными и очень близки к идеальной сферической форме. Они были разного цвета: белые, розовые, серебристые, золотистые, голубоватая, шоколадно-коричневая, самая же крупная из них была черной – с блестящим зеленоватым оттенком.

– Господи, какая красота! – восхитилась девушка. – Сколько же времени потребовалось, чтобы собрать все это? Наверное, годы?

– Вовсе нет, – вновь улыбнулся Ихтиандр. – Я прошу вас продать жемчужины и помимо маски для меня купить подарки вашим родителям. А на остальные деньги – все, что захотите.

– Но за все это можно выручить очень приличную сумму, – покачал головой Персиваль, – и вся она принадлежит только тебе.

– Нет-нет, – Ихтиандр отодвинул от себя протянутые ладони Персиваля. – Это подарок от всего сердца! У меня в тайнике хранится еще много жемчужин, и я могу в любой момент их насобирать. И вот еще – в знак нашей крепкой дружбы. Это – тебе, Персиваль. – Он достал из мешочка золотой перстень и положил поверх горсти жемчужин. – А это – тебе, Полетта. – Ихтиандр повесил на шею удивленной девушки цепочку с кулоном, изображавшим морскую звезду.

– Но… – Слова застряли у нее в горле.

– Не беспокойтесь, я нашел эти украшения на старом затонувшем корабле.

– Но как же нам отблагодарить тебя? – спросила Полетта, теребя в пальцах золотой кулон.

– Я, – Ихтиандр развел руками, – буду очень благодарен, если ты смажешь мою рану каким-нибудь лекарством…

Глава 8. Важные переговоры

Последствия облавы на животных, сбежавших из клеток доктора Сальватора, оказались трагичными. Да, практически все звери были уничтожены, но и среди загонщиков и охотников не обошлось без жертв. При этом поцарапанная щека Педро Зуриты и откусанная безволосой обезьяной мочка уха Дилана Моралеса стали самыми меньшими бедами. Сын прокурора города Густаво Эрнандес, так пафосно гарцевавший на своем коне в начале облавы, затем, после атаки разъяренного чудища, названия которому так никто и не придумал, умудрился при падении сломать руку и ногу. Хорошо хоть, в отличие от своего породистого коня, остался живым.

Но погибли два индейца-загонщика, сраженные пулями горе-охотников, паливших, как оказалось, не по несчастным зверям, которые пытались найти спасение за стенами виллы, а просто куда ни попадя. Еще одного загонщика, который все-таки подавал признаки жизни, обнаружили с рваными ранами на груди – расцарапала заостренными копытами «взбесившаяся» трехглазая овца. Самым ужасным стало известие о найденном на берегу Параны молодого «элитного» охотника по имени Луис, лишившегося головы.

Витали слухи, что среди сбежавших из виллы животных на скале был крокодил с огромной пастью, но среди истребленных чудищ никакого крокодила не обнаружили.

Епископ кафедрального собора Хуан де Гарсилассо пребывал в ярости! И, несмотря на то что инициатором облавы он сам же и был, во всех случившихся несчастьях епископ обвинял исключительно доктора Сальватора.

– Я всегда говорил, что самое лучшее место пребывания этого богохульника – за тюремной решеткой, – цедил он сквозь зубы, сидя за столом в кабинете мэра города, куда был приглашен на совет сразу после окончания облавы. Мэр – мрачнее тучи – сидел во главе стола, напротив епископа расположились прокурор Эстебан Эрнандес и начальник полиции господин Гонзало, а по левую руку епископа – президент городского охотничьего клуба «Меткий стрелок» Джирардо Альварес – тощий, словно спичка, но с гордо вскинутой головой.

– Преступления Сальватора очевидны, – продолжал скрипеть зубами епископ, сжимая до белизны свои тонкие пальцы, – и, помнится, вы, дон Эрнандес совершенно справедливо осудили его. Но осудили на непозволительно короткий срок. Сальватор должен вновь оказаться в тюрьме и пребывать там до скончания своих дней!

Епископ не повышал голоса, но в последней его фразе была понятна утвердительно-восклицательная интонация.

– Несчастный, несчастный мой Густаво, – кивая, сокрушался прокурор.

– Переломы серьезные? – поинтересовался мэр здоровьем пострадавшего.

– На правой руке – открытый перелом, но обследовавший его врач сказал, что это не столь страшно, как переломы бедра и голени. Он высказал опасение, что впредь моему Густаво придется ходить с палочкой. – Из глаз Эстебана Эрнандеса потекли слезы.

– Но как все-таки получилось, что все эти чудовищные звери оказались на воле? – обратился мэр к начальнику полиции.