Возвращение Мориарти - [88]

Между тем появилось кое-что еще. Со слов осведомителя стало известно, что некто Пейджет, чье имя фигурировало в списке знакомых Морана, собирается жениться, и что церемония пройдет во вторник в церкви Святого Андрея.

Если Пейджет сообщник Морана, рассуждал Кроу, и если Моран сообщник Мориарти, то Пейджет может быть связан с обоими. По крайней мере, было бы любопытно взглянуть как на него самого, так и на невесту.

Мысль о невесте потянула за собой другую, воображение живо нарисовало соблазнительный образ миссис Сильвии Коулз, заставивший Энгуса Кроу позабыть о Профессоре и устремиться к тем сладким утехам, что предлагались ему на широкой вдовьей кровати.

Опомнившись, он шумно выдохнул и ослабил воротничок.

Ждать. Ничего другого ему не оставалось. Ждать Мориарти. Ждать, когда появятся какие-то зацепки и ключи. Ждать, пока его собственные силы дедукции сойдутся в поединке с неопровержимыми фактами и либо победят, либо проиграют. В каком-то смысле он ждал себя самого, и это было самое нелогичное — ждал решения в отношении миссис Коулз. В этом вопросе, признал Энгус Маккреди Кроу, его эмоции пребывали в состоянии, близком к хаосу.

Вечером в пятницу Луиджи Санционаре возвратился в отель и провел несколько часов с Аделой Асконта; Вильгельм Шлайфштайн пообедал в «Кафе Ройяль» и по возвращении отправился спать; Жан Гризомбр и оба его сопровождающих, воспользовавшись советом Мориарти, посетили заведение Сэл Ходжес; и наконец Эстебан Бернардо Зегорбе сел за стол у себя в номере «Сомерсет-Хауза» и написал длинное письмо в Мадрид — деловые интересы отнимали у сеньора Зегорбе много времени и требовали неустанного внимания.

В Лаймхаузе люди Терреманта по-прежнему ни на шаг не отставали от работавших в кухне женщин. Мориарти, отправив Мэри Макнил спать, до глубокой ночи засиделся в кабинете, готовясь к продолжению совещания. Спир дремал, Бриджет караулила у кровати. Фанни и Пейджет крепко спали в объятиях друг друга, хотя Пейджету почему-то снились кошмары: тюремная камера, преследующие его по пятам полицейские, и он сам, съежившийся до размеров крысы, под занесенной над ним громадной ногой. Ли Чоу и Эмбер приходили и уходили, как, впрочем, и многие другие — приближался вторник, и нужно было думать о подарках. Ни один мало-мальски уважающий себя член огромной семьи Мориарти ни за что бы не явился на свадьбу с подарком, купленным за деньги.

Глава 11 ПЛАНИРОВАНИЕ УБИЙСТВА

Суббота, 14 апреля 1894 года

Структуру организации обсудили накануне, после знаменательного ланча. Рассмотрение планов, осуществление которых привело бы к погружению в хаос всей Европы, решили перенести на вторую половину субботы. Вопрос был серьезный, и каждый из участников совещания собирался предложить свой вариант действий.

Все сошлись на том, что кампанию по подрыву мира, гармонии и спокойствия следует провести в крупнейших Городах по всему континенту и с таким расчетом, чтобы подрывные действия были приписаны политическим экстремистам, уже терзавшим многие страны Европы. Первым с конкретным предложением совершить политическое убийство выступил Гризомбр.

— Никакой другой акт не способен произвести на общество столь сильное впечатление, — сказал француз. — Полагаю, что именно в моей стране реакция будет самой быстрой и спровоцирует всеобщее возмущение. Я сам позабочусь о том, чтобы президент Франции был убит в ближайшие недели.

Гризомбр, как мы уже знаем, слов на ветер не бросал. Состоявшаяся по инициативе и прошедшая под руководством Мориарти встреча, несомненно, стала сигналом к внезапному и резкому подъему политической активности в Европе, ведущей силой которой стали анархисты. В июне президент Франции Сади Карно пал от ножа анархиста во время поездки в Лион. Интересно, что убийцей был итальянец, в связи с чем логично предположить, что континентальные филиалы империи Мориарти уже тогда работали в полном согласии.

Можно не сомневаться, что и другие события конца 1890-х и начала 1900-х являются прямым следствием лондонского совещания 1894 года. Некоторые свидетельства указывают на то, что даже смерть президента Соединенных Штатов Уильяма Маккинли в 1901 году была частью некоего, более позднего плана. Что же касается трагической гибели австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево, давшей начало цепи событий, кульминацией которых стала Первая мировая война, то не приходится сомневаться, что она была прямым результатом подрывных действий Мориарти.

События же, произошедшие в самой Англии и ставшие прямым следствием программной речи Профессора, долгое время оставались тайной для широкой публики.

Твердость и решительность, прозвучавшие в обещании Гризомбра, неприятно поразили Мориарти. Похоже, француз пытался перебить его ставку в некоей смертельно опасной игре. О том же, вероятно, подумали и остальные гости, устремившие на Профессора выжидающие взгляды.

С минуту он молчал, потом едва заметно кивнул.

— Хорошо. Хорошо. Это послужит тем самым сигналом, который всем нам нужен.

Прежде чем продолжить, Мориарти внимательно оглядел коллег.

— У меня тоже есть планы, — негромко сказал он. — В этой стране убивать премьер-министра практически бессмысленно. Что касается нашего символа, королевы, то старушке в любом случае недолго осталось.