Возвращение - [87]

Мы смогли свалить двух из семерых косарей, когда они оказались на расстоянии полусотни метров от нас. Движения тварей ускорились до того предела, когда наша хитрая электроника просто не поспевала за ними, и тут внутри у меня что-то дрогнуло. Да хрен вам, уроды, не сдамся, не сдамся и все тут, есть ради чего, есть!!! На, на, на… скотина, получи, на!!

Пули дырявили воздух, задевали по касательной дождевики, но никак не желали останавливать самих косарей. Они были все ближе, вот же ж черт, а?!! Да как с вами справиться?!! Снова чудо, снова? Да откуда оно возьмется сейчас, скажите мне, пожалуйста?

А оно взялось, взяло так и взялось. Точно так же, как чуть более суток назад появилось и заявило о себе жужжанием мотора и последующим ревом. Крюк все-таки смог встать с земли, заметно кренясь, но твердо нажимая на гашетку пушки. Стволы дернулись, раскручиваясь. Фигуры в длинном оказались совсем рядом. Я метнулся к сестре, стараясь закрыть ее. Пушка взревела, посылая вперед убийственные гостинцы. Свет отразился на диске первого косаря, звериным прыжком одолевшего последние метры…

Глава 12 Танат. Васильевка – Больничный городок

Думать часами, не находя ответ,

Отключить сознание и просто двигаться на свет,

Неиметь возможности назад все вернуть,

Спасаясь от страха, пытаться заснуть.

«Выход» (Look Inside)

Выдох-вдох, выдох-вдох… сердце стучит быстро-быстро, как никогда за последние черт знает сколько лет. Странно, но он давно этого не ощущал и оказался не готов? Да, не готов. Как можно вновь ощутить себя таким беззащитным спустя годы, в течение которых мало кто не то чтобы мог, просто и не думал всерьез покушаться на тебя? А теперь нате, получите, время настало, и неожиданно эта ситуация оказалась совсем трудной.

Танат мчался вдоль забора Парка, из-за которого доносились дикие вопли. Уже практически пробежав всю дистанцию, он понял, что те, которых нужно было вести к цели, – здесь, в Парке. И столкнутся, очень и очень скоро, с чем-то, что сейчас испытывает он. Но ничем помочь не сможет, при всем желании. Слишком силен был тот, кто шел за ним, сминая и уничтожая волю, заставляя ощущать себя каким-то трусливым зайцем. А раз так, то что остается, кроме как бежать вперед, стараясь отыграть те секунды, которые могут помочь.

А сзади нагоняло, настигало то, из-за чего ноги сами ускорялись, выдерживая такой темп, которого он и не мог себе представить. Наддай, наддай, еще быстрее, ведь нельзя, просто нельзя погибнуть сейчас, слишком глупо и абсолютно ненужно это будет, не то, что должно было быть. А значит – вперед, вперед, Измененный, пока ты еще жив и пока можешь что-то поменять в ту сторону, где должна быть победа.

Как это случилось, в какой момент Танат понял, что не все идет так, как должно было? Что в дело все-таки вступили те силы, которые никогда не выходили из собственного убежища, никогда не появлялись сами, всегда давая возможность своим рабам и слугам справляться со всеми проблемами. Этого он уже и не помнил. Да, был бой, когда Точинов смог уйти, жесточайшая перестрелка, которые Танат не любил и в которых старался не участвовать. Да, Измененный был тем, кто всегда появлялся в те моменты, когда смерть касалась и местных жителей, и пришедших из-за Черты. Он всегда находился там, где была смерть, всегда помогал тем, кто нуждался в его помощи. Спасал всех и каждого, кого-то излечивая, а кого-то милосердно добивая, но сам…

Сам всегда старался не вступать в бои, был нейтральной стороной, не вставая ни на одну из тех, что участвовали в этой локальной непрекращающейся войне. Сегодня, как и еще несколько раз за все то время, что Танат существовал в своем бывшем городе, ему пришлось воевать. Стрелять, ранить и убивать, полностью осознавая то, что делает. Никакого сожаления, никаких метаний, так было нужно, и он стрелял. Танат умел многое, родившись заново, в том числе и убивать грамотно, аккуратно и быстро. Вот оно, умение, и пригодилось в очередной раз, а это бывало не так уж и часто. То же, что происходило сейчас… Не было ли это расплатой за переход через ту черту, что отделяла его от обычных Измененных? Возможно, все возможно.

Когда Танат положил в Васильевке семерых преследователей, то было поверил, что сможет двинуться следом за Точиновым, чтобы помочь ему дойти и справиться с прохождением до входа в систему коммуникаций. Но Измененный предполагает, а Демиурги из Ковчега располагают, как известно. Так и вышло. Он успел почувствовать то, что изменилось вокруг, разом перекрыв по уровню накала и давления всю перестрелку.

Потом Танат заметил прямо за обстреливавшей его бандой не очень высокую фигуру, одетую в такой же, как и у него, черный плащ-дождевик, мерно двигавшуюся в его сторону. В груди екнуло, сердце, до этого бившееся ровно и спокойно, застучало с удвоенной скоростью. Что-то внутри сжалось до почти ощутимого хруста. А потом, когда до Измененного начало доходить, что сейчас может произойти, его затрясло. От невысокого силуэта, спокойно и неторопливо идущего к нему, вперед бежала очень ощутимая красная волна угрозы, настолько красная и настолько ощутимая, что Танату стало страшно. И голод, ужасный голод, терзавший существо, вот что он почувствовал.