Удар ножом пришелся слева. Странно, если вышло бы иначе. Мужик, здоровый лось в тесном, с чужого плеча, мундире внутренней Стражи, правша. Умелый профи, скорее всего дезертир из пехтуры Альянса. Той довелось в последние лет пять воевать так, что просто мама не горюй. Длинный и широкий штык-нож это только подтверждал, пехотинцу таким работать куда сподручнее.
Клинок просвистел почти по предплечью, чуть не распахав его по всей длине. Почти. Через несколько секунд, заработав удар ботинком по яйцам, сломанное запястье и вывихнутый в плече сустав мужичина охнул и прилег отдохнуть. Второй удар пришелся в голень, скорее всего треснувшую. К чести любителя ножевого боя он не орал. Скрипел зубами, матюгался, грыз грубую ткань рукава. Но не орал. В отличие от своих товарищей, ни разу не молчавших по всей округе. Стаю людей шакалов, долго разорявших хозяйства по землям этой части Альянса добивали.
— Чего ждешь? — прохрипел бывший владелец штык ножа. — А?
— Тебе-то чего не терпится? — голос, проходя через опущенное забрало шлема и маску казался нечетким и … молодым? — Сдохнуть быстрее хочешь, значит…
— А хотя бы и так, тебе то что, щенок? — Переломанный бородач умудрился даже сплюнуть, хотя большая часть слюны так и осталась на черных с сединой волосах.
Дезертир, а так, скорее всего и было, посмотрел на самого себя, отразившегося в зеркале забрала. Кадык на шее, тоже густо заросшей жесткой шерстью, предательски дрогнул. Но вместо ожидаемой стали по горлу, в зубах неожиданно оказалась сигарета. Фосфорная спичка чуть зашипела, плюясь разгоревшейся головкой. Бандит затянулся, жадно хватая сладковатый дымок привозного дорогого табака, и замолчал.
Ребристая подошва ботинка чуть сместилась, не пропадая из зрения. Салага в понтовом шлеме, сваливший его как котенка, не отходил. Пока не убивал, стоял, смотрел вокруг. Да на что там смотреть? Что можно увидеть нового в пустошах?
Фермерский дом и подворье с постройками, уцелевшими полностью. Повезло крохобору, налетели эти… в шлемах. Всю банду положили, не дали ничего сделать. А так-то… Дом бы может и выстоял, стены-то точно. Сложены недавно, в три кирпича, надежные, сто лет простоят. Если крупным калибром не вжарить, точно. А вот остальное сгорело бы, пусть и не сразу. Почти все сараи из дерева, привозного и дорогого. Самые мелкие так вообще, из шпал собраны, стыренных с постройки восстанавливаемой железной дороги. Ох, и полыхнули бы.
Вон, ближе к дому, сваренная из стальных листов огромная коробка. Самая большая драгоценность здесь. Котельная и очень редко запускающийся генератор на дизеле. Два колодца, старый, с насосом, давно заржавевшим, и новый, с воротом и цепью, вырытый лета три назад. Два трактора на латанных высоких колесах, выгоняемые с десяток раз за весь год. Горючее для них до сих пор чересчур дорого. А рядом конюшня, в которой стоят обычные лошади. Киберконей ни один местный земледелец себе не сможет позволить, разве что ближе к какой из столиц Альянса, там да, бывает… Вот и все, что осталось увидеть перед смертью далеко не старому мужчине. И о чем подумать.
Остатки и останки, и никак больше. Все, что могло умереть, давно умерло. Знания, умения и хитрые машины еще остаются и работают, но сколько их? Но даже за эти крохи кровь здесь льется реками.
— Покурил?
— Да… — бородач лежал не шевелясь, боялся потревожить размозженное тело. — Салага, ты меня убить-то сможешь быстро?
— Думаешь, что стоит?
Мужик хищно улыбнулся.
— Я же человек, не тварь какая-то…
— Ты?
В забрале вновь отразилось бледное лицо с кровью и старым шрамом.
— Вы поработали у Илецка неделю назад?
— Где?
— Два хозяйства. Картошка, капуста, много яблонь. Помнишь?
Бородач смачно отхаркнул.
— Помню. И что?
— Да то.
Штык нож, совсем недавно так надежно лежавший в ладони бородача с хрустом вошел в его же горло. Тот задергался, замолотил ногами в грубых ездовых сапогах. Но отражения в забрале уже не было.
Ботинки с высокой шнуровкой остановились рядом с кучей бандитов, сваленных вповалку.
— Твари… кто еще хуже вас?
Со стороны двух высоких машин, ощетинившихся стволами и хищными ракетами, закричали. Команда пошла по цепи высоких фигур в броне и увешанных оружием.
— По местам!
Впереди ждала настоящая работа. Та, за которую чистильщикам и платят.
Глава 1
День, зной, охота в степи и душевная боль
«Война есть нормальное состояние человечества, но умирать на полях сражений должны те, кто любит войну.
Если необходимо раскачать государство, следует сделать так,
чтобы в бойню попадали все, от мала до велика»
Из наставления
«Biblionecrum», гл. «Война».
M.A. Erynn, ph.d., Culto Nocto
Солнце стояло в зените. Трава, волнующаяся под сильным ветром, чуть блестела своей, до конца не выгоревшей, стальной зеленью. Лишь в некоторых местах взгляд цеплялся за яркие краски пятен разнотравья. Пушистые метелки ковыля, густо торчавшего через его плотный ковер то тут, то там, рвало плотными порывами, дующими с севера. На степь накатывала осень, но сейчас солнце, жадным и ярким раскаленным гривенником торчавшее на бездонном и высоком небе, жарило изо всех сил. Невысокие курганы, горбящиеся лохматыми спинами из степной травы, выжигало, нещадно и яростно.
