Возвращение - [37]

– Хорошо. – Я подошел к раскинутому по густому травяному ковру Дылде, так и не выпустившему из рук «Миними». Освободил машинку из его пальцев, оказавшихся неожиданно тонкими и похожими на детские. Открыл крышку, надеясь, что пулемет в хорошем состоянии, посмотрел на ухоженные, покрытые тонким слоем масла внутренности. И выматерился, понимая, что эта прекрасная штука с нами дальше не отправится. Уж не знаю, как легла траектория той пули, что это сделала, как она смогла такое сотворить, но сотворила. Вошла со стороны коробки с лентой, разнеся вдребезги и пружину, и спусковой механизм. Вот ведь не повезло так не повезло…

Вернулся туда, где Сдобный уже пинал Рожу, валяющегося на земле в нокауте. Ну а что вы хотите, если с вашей головой неожиданно хочет поиграть в «кто крепче?» приклад АК-103? Тут у вас шансы явно невелики.

– Сдобный, чего ты его ногами молотишь-то? Толку бить буратину, если она деревянная? Водой, может, польешь на головушку многострадальную, а?

– Вот ты, Пикассо, такой умник, да? – вскинулся Сдобный. – Я на него всю его фляжку вылил. Только там, сука, самогон был, а не вода. И один хрен – загорает, лежит, и все тут. Эй, чудо, просыпайся, тебя ждут великие дела.

– Слушай, а чего я не уловил? – Мне становилось все интереснее и интереснее. – Мы разве не к Матрене шли?

– К Матрене, это да. – Напарник хмыкнул. – Только не она в этом деле главная и кое-чего не знает. Например, того, что есть пароль, на который есть отзыв. И должна была вот этому придурку его дать, если бы сама знала. Эй, хорош прикидываться, чудовище, у тебя же даже уши напряглись, чтобы услышать отзыв. Сейчас ногу прострелю, если прикидываться не прекратишь, понял?

О чудо!!! Наш боксер, лежащий перед рефери после нокаута, вдруг зашевелился. И всем своим видом показал, что он вновь готов вступить в бой, вона как оно все повернулось. А то, кому же хочется заработать пулю в ногу, когда не за горами вечер и местные зверюшки выйдут ужин искать? Мне, если честно, не очень бы такого хотелось.

Рожа открыл один глаз, так как второй неожиданно заплыл большим синяком, перекинувшимся с того самого места, по которому зарядил ему Сдобный.

– Ну, ты, сука-а-а… – Измененный оскалился. Ну, ни хрена себе, реально он зубы себе подпиливает, чтобы страшнее быть, во дела где.

Сдобный, поднявший забрало и отстегнувший маску респиратора, сплюнул. Потом удивленно приподнял бровь и двинул ему мыском ботинка в район тазобедренного сустава. Несильно так, но явно ощутимо. Глядя на скорчившегося и схватившегося руками за место удара Измененного, я поневоле поежился, понимая, как это больно – получить по выпирающему из-под кожи суставу, б-р-р-р…

– Слышь, ты, дебила кусок? – Сдобный потыкал стволом ему в голову. – Ты сам-то понимаешь, что сейчас ты не в том положении, чтобы так меня обзывать? Натурально продемонстрировать, что я вовсе даже не сука, а? Золотой дождь заказывали, клиент, э?

Вот он, зараза, жестокий циник! Всегда завидовал этому в Сдобном. Чему? Да тому, что может в нужный момент убирать в сторону все высокоморальное и человеческое, добиваясь только того, что нужно знать сейчас. Нет, базара нет, я и сам многое могу сделать для вытягивания информации, но всякий раз потом отхожу очень долго. Мерзкое это дело – добывать то, что может спасти тебе жизнь, но о чем рассказывать всякие глупцы сразу не хотят. Потом жалеют, но, как обычно, уже поздно.

– Рассказывать будешь, что ли? – Напарник наклонился к Роже. – Вещать, так сказать, сжато, информативно и честно? Не начнешь вещать, так тебе хуже будет, не мне. Ну?

– Что тебе вещать? – Измененный оскалился еще больше. – Ты не тупой, раз я здесь сижу, сам все уже понял. За ваши охеревшие башни назначено столько евриков, что грех было бы не попробовать вас взять. Вы нам кто ваще? Да никто, ублюдки из-за Черты, которых прижучить не жалко.

– Вас Матрена заслала, чтобы потом нас в оборот взять? Типа, такие все вы хорошие, пришли помочь, мы вам поверили и пошли, так, что ли?

– Да… – Измененный поморщился, держась за голову. Смотрелось это страшно, учитывая его харю. – Матрена не дура, ей бизнес дороже того, что ты ей сделал там, да и Пикассо тоже. Слышь, Рембрандт, а ты не знаешь, почему Скопу можно дохлой притащить, а тебя, ублюдка, обязательно живым?

Хм… экий у нас гонористый парняга-то попался. Натурально прям Олег Кошевой в застенках гестапо, весь из себя такой несгибаемый и считающий, что ни разу не сможет помереть. Обязательно партизаны спасут. Ну-ну…

– А тебе не все равно, Рыло? – О, чего я так раньше его не называл? В аккурат про него. – Ты один хрен этих денег не заработаешь, так что и не парься. Рассказывай, давай, когда тебя люди добрые просят, не таи от нас правду-матку.

Измененный с новоиспеченной кличкой покосился на меня так злобно, что я чуть не испугался. Надо же, как комплексует, бедный, по поводу собственной внешности-то, а?

– Правду-матку? Да на тебе правду… – Рожа сел, продолжая держаться за голову. – Официально вас никто и нигде не ищет, а вот неофициально скоро будут искать все. Не знаю, чего вы там наделали, но тема точная – всех брать, живыми или мертвыми. Тебя, Сдобного и вон того, как понимаю, мужика с усами, лучше живыми. Остальных – как выйдет. Деньги хорошие, такие, сука, хорошие, что мне аж обидно, что в руках хоть чуть не подержу. Так что Матрена срать хотела на свой долг и возьмет тебя обязательно, Пикассо, за жабры и отдаст на Ту сторону. А сестренку твою или кто она там тебе – по ходу дела, мы ее себе оставим, скорее всего, попользоваться. Вон она у тебя какая вкусная-то, фигуристая, хе-хе…