Возвращение мага - [39]

Вдруг Эйлерт резко приблизился к моему лицу, так что на мгновение у меня промелькнули закономерные мысли, а сердце екнуло, однако милорд стукнул в переднюю стенку, за которой сидел кучер и прикрикнул:

– Остановите!

– Что случилось, милорд? – обеспокоенно спросила я.

– Оставайся внутри.

Барин покинул карету, скрывшись в ночном полумраке, разгоняемом двумя красными лунами на небосводе.

– Господин, подать горшок? – спросил возничий участливо.

– Себе на голову его надень, балбес, – в раздражении бросил Эйлерт.

– П-простите… – услышала я испуганные извинения кучера.

– Милорд, куда вы?! Постойте! – донесся до меня голос Гастена.

Я в напряжении ожидала в карете, сжав тонкий стилет, который прятала в юбке. При желании в форме служанки можно было спрятать целый арсенал для десятка бойцов, поэтому скромный кинжал совсем не мешал. Издалека донеслись какие-то хлопки и крики, но они быстро стихли. Вскоре вернулись милорд с Гастеном, и я вздохнула спокойно.

– Ты что, идиот, серьезно напялил его себе на голову?! – послышался веселый голос господина.

– Но… я… простите, ваше благородие…

Я представила кучера с ночным горшком на голове и против воли хихикнула. Внутрь забрался хозяин и скомандовал трогать в путь. Карета двинулась дальше по дороге.

– В подлеске обитала группа рабов в ошейниках, – пояснил Эйлерт. – С оружием и конями. Я подумал, что это типичные разбойники, но они назвались слугами Бокеноччи. Вроде не врали, да и Гастен узнал парочку. Но все равно это странно.

– Я слышала истории, что некоторые эрлы промышляют разбоем рядом со своей территорией, создавая отряды из рабов. Доказать это сложно, они не оставляют свидетелей. Может быть, они следят за границей, мы ведь спорные земли проезжаем сейчас. Может, просто за дровами послали, а оружие – дабы защититься от хищников.

– Сомнительно, – хмыкнул милорд и добавил: – Каждый зарабатывает как может.

Глава 8

Следующий день милорд потратил на обход плантаций. Господин производил какие-то магические манипуляции с деревьями и землей, но, к моему разочарованию, обычным глазом изменений было не увидеть. Фрукты разом не увеличились в размерах, соя за час не поспела. Наверное, он делал важное и хорошее дело, помогал спеть урожаю своей магией, но неодаренному человеку разницы заметно не было.

Кибрук завершил сбор статистики и подсчеты и провел финальное согласование с хозяином. Затем ознакомил нас с общей рабской сметой по новым правилам, введенным эрлом. Моя мнимая ставка за службу оказалась одной из самых высоких в усадьбе, наравне с Кибруком и кузнецом Толле. Чтобы получить вольную грамоту, трудиться мне предстояло всего шестнадцать лет. Не то чтобы я не была рада, но не продешевил ли хозяин? Это ведь мне будет в районе сорока, считай самый расцвет для эльфа-полукровки. Кибрук и Милетт освободятся чуть раньше, поскольку служат Тураннам дольше меня, а потому получили более высокие скидки. Негош же по понятным причинам имел наивысшую ставку в усадьбе, однако батрачить в рабском ошейнике ему еще не менее двух десятков лет. Обошелся он Авелю недешево, и даже большая ставка не спасала.

День-другой эта тема погуляла по поместью, но затем стихла. Должно пройти слишком много лет, прежде чем появятся первые отпущенные на свободу рабы. За это время многое может измениться, а слуги привыкли жить сегодняшним днем.

За завтраком милорд Эйлерт буднично, словно само собой разумеющееся, сообщил:

– Пора бы мне уже навестить наших подземных соседей. А то невежливо получается, – стал эрлом окрестных земель, а поприветствовать так и не сходил.

– Подземные соседи, милорд? – переспросила я.

– В магии земли я не силен, но кто-то внизу у нас копошится. Да и пустоты имеются.

– Кто же мог поселиться под землей, господин?

– Могут и темные твари, топи ведь рядом. Но я склоняюсь к гномам. Они те еще проныры.

– Аж с Карточного хребта сюда добрались?!

– Не выкурили их еще с гор? – вопросил барин.

– Нет, милорд. Как окопались десятки лет назад, так и живут в хребте, что на границе меж Латернией и Калседжо. Раньше, поговаривают, были проходимые перевалы через Карточные горы, сейчас же только через тоннели гномов.

– И плату все так же взимают?

– Да, милорд. Дерут не по-божески.

– Слова «поныра» и «гном» суть синонимы, – заметил Эйлерт.

– Господин, дозвольте вопрос?

– Да?

– Как вы намерены их посетить? Вам известно, где спуск?

– Нет, я воспользуюсь магией земли.

– Милорд, дозвольте мне отправиться с вами?

Эйлерт удивленно вскинул на меня глаза:

– Тебе-то зачем? В подземельях грязно, сыро, затхлый воздух, монстры и порча частенько обитают.

– Как ваша помощница, я также должна поприветствовать соседей.

– Хм, – протянул господин, все еще сомневаясь. – Ладно. Если будешь меня слушаться и не будешь капризничать.

– Конечно, ваше магичество, – низко поклонилась я. – Я не буду обузой.

Эйлерт еще некоторое время бросал на меня странные взгляды, будто пытаясь что-то понять. Покончив с трапезой, эрл направился переодеваться в походные одежды. Я оставила его на попечение Милетта. Сама же быстро метнулась до арсенала и кладовой. В доме хранилась запасная форма и различные добротные комплекты одежд, к которым у меня был прямой доступ. Я быстро подобрала себе удобные сапоги со штанами, куртку и плащ с капюшоном, посчитав, что под землей может быть холодно и влажно. В оружейной я взяла короткий прямой меч с ножнами и поясом. Конечно, до умелого воина мне далеко, но кое-как обращаться с оружием я умела. Отец в далеком детстве даже давал мне уроки фехтования. Среди свободных женщины-воительницы не поощрялись, но сейчас я была рабом, имуществом хозяина. Меч мне в битве не доверили бы – их у нас было немного и скорее клинки раздали бы рабам-мужчинам. В остальном в случае угрозы опасности для хозяина принято вооружать всех слуг, независимо от пола и возраста. Волосы я собрала в тугой хвост, открыв уши. При взгляде в зеркало я сама себя не узнала. Так уже свыклась с извечной формой горничной.