Возвращение любви - [41]

— Мадам, верите ли вы в любовь с первого взгляда?

— Не верю! — Елена бросила на молодого человека такой испепеляющий взгляд, что тот совершенно стушевался и больше уже не проронил ни слова.

Дома Елена почувствовала неимоверную усталость. Каждый шаг ей давался с трудом. Она прилегла и незаметно уснула. Это был спокойный сон — впервые за долгое время.

На следующее утро ее разбудил телефонный звонок. Елена не хотела никого видеть, ни с кем не хотела встречаться, поэтому не поднялась с постели и не подошла к телефону.

Но спустя час телефон вновь затрезвонил и она вынуждена была подняться. Разумеется, звонила Ира.

— Ленка, ты? Ну, как дела, как съездила? Рассказывай поскорее, а то сейчас умру от нетерпения!

— Не умирай, пожалуйста, — рассмеялась в трубку Елена. — Съездила хорошо. Никаких новостей о Валере нет.

— Значит, напрасно ездила, — по-своему оценила ситуацию Ирина. — Ну, жди меня в гости. Целую.

Елена убралась, помыла пол, накрыла стол свежей скатертью, сходила в магазин за продуктами, причесалась и надела любимое красное платье.

В дверь постучали раньше, чем она ожидала, — день еще только клонился к вечеру. Еще больше была удивлена, когда вместо Ирины увидела на пороге сияющего Зотова.

На нем был прекрасный синий в полоску костюм. От него пахло превосходными французскими духами. В одной руке он держал большую, на толстом стебле розу, в другой — высокую бутылку вина с роскошной этикеткой.

— А где же Ира? — непроизвольно вырвалось у Елены.

По лицу Зотова прошла легкая гримаса разочарования. Елена смутилась. Надо было хотя бы отметить его великолепно сшитый костюм.

— Она позвонила мне час назад. Сказала, что ты приехала. Просила извинить, что никак не может прийти. Ее Константин ни с того ни с сего захандрил и требует, чтобы она пребывала при нем неотступно. Ты позволишь войти?

Елена словно не слышала. Она поняла, что все подстроено. Ирка нарочно не пришла. Они с Дмитрием полагают, что Елена получила от ворот поворот и что с Валерием все кончено. Зотов явно явился предложить руку и сердце!

Эти ухищрения показались Елене настолько кощунственными, что она почти физически почувствовала, как в ней закипает гнев. Только бы не выплеснуть раздражение на Дмитрия. Он не виноват в том, что любит ее!

— Прости, Дима, но я не принимаю гостей, — сдержанно ответила она.

У Зотова от изумления отвалилась нижняя челюсть. Он ничего не мог понять и лишь растерянно хлопал глазами. «Ах, Дима, Дима, — сокрушенно думала Елена, — ты всегда был слишком откровенен в своих намерениях. Ни одна женщина не потерпит такого отношения к ней!»

— Хорошо, хорошо, не сегодня, — забормотал Зотов. — Может, в другой день…

— И в другие дни тоже, — покачала головой Елена. — Не обижайся. Ты хороший человек, но я никогда не смогу полюбить тебя. А без любви жизнь превращается в кошмар.

Зотов молчал, совершенно подавленный.

— Деньги я тебе в ближайшее время верну, — продолжала Елена, не замечая его протестующих жестов. — Я знаю, ты полагал, что после этой поездки я потеряю всякую надежду когда-нибудь встретить Валеру. Но случилось как раз наоборот. Теперь я точно знаю, что он жив.

— Жив-то жив… — робко начал Зотов.

— Я буду ждать, — непреклонно сказала Елена. — Возможно, придется ждать всю жизнь, но я готова к этому. Спасибо тебе за все хорошее, что ты для меня сделал. Не суди слишком строго и не ищи больше встреч со мной. Прошу также не звонить и не присылать подарков. Знаю, ты хотел, чтобы мы были вместе. Но я совершенно уверена: наша совместная жизнь не сложилась бы счастливо. Прощай, Дима!

И Елена тихо прикрыла за собой дверь.

Постояв в нерешительности, Зотов положил на ступеньку крыльца принесенную розу и быстро зашагал прочь. Ему ничего не оставалось, как смириться с окончательным разрывом. Елена слышала, как скрипнула затворяемая калитка. Она знала, что больше он не придет.

Глава двенадцатая

«21 сентября.

С тех пор, как пропал Валера, пошел уже третий год. И с тех пор я одна, совсем одна. Ира? У нее своих забот полон рот. Да и живем мы с нею как будто в разных измерениях: у нее были одни ценности, у меня другие. Подруги, с которыми вместе работаю в школе, ушли каждая в свой мирок: дети, беготня по магазинам. Дима Зотов? Его слишком больно ранило расторжение наших отношений. Правда, он сильный, с достоинством перенес удар. Одна я догадываюсь, как он надломился внутренне. Боже, как, должно быть, он презирает меня!..

Вот и решила снова делиться мыслями с бумагой. Меня не особенно беспокоит — прочтет кто-нибудь мои записи или нет. Во-первых, я надежно прячу свой дневник, и нужно быть профессиональным сыщиком, чтобы его отыскать. А во-вторых, вряд ли кого-нибудь заинтересуют мои переживания. Да и то сказать: главная беда нашего времени — ужасающее равнодушие в отношениях между людьми. Никому ни до кого нет дела. Твои проблемы — это только твои проблемы. Чужая беда отпугивает. Люди слишком дорогой ценой добиваются своего клочка счастья, чтобы принимать на себя еще и боль ближнего.

Пишу эти строки, сидя за кухонным столом. Горит яркий свет. О чем-то бубнит радиоприемник в углу. Вчера весь день прибиралась в квартире. Чуть ли не стерильная чистота. Сварила на два дня куриный бульон. Только зачем мне все это?! Кому нужна эта чистота?! Кто будет есть мой ужин?!»