Возвращение лорда Гленрейвена - [60]

Горничная снова присела и так же резко вылетела из кабинета.

– Возможно, миссис Кастерс, что вы действительно правы…

– Простите?..

– По моим подсчетам, за все это время мы с вами оставались наедине не более пяти минут.

Клавдия пожала плечами, а чуть погодя непроизвольно засмеялась:

– Наверное, я вела себя чересчур демонстративно. Должна признаться, что я приняла слова мистера Скаддера близко к сердцу. О том, что я «под давлением». Я хотела бы, чтобы ни у кого не возникло ни малейших сомнений относительно наших с вами взаимоотношений.

Она заглянула ему в глаза, но не смогла долго выдержать его взгляда. Сердце ее судорожно забилось, на щеках вспыхнул румянец.

– Конечно, – ровным и бесцветным голосом произнес Джем, – я понимаю. Я увижу вас и вашу тетушку за ужином. – Он откланялся и вышел из комнаты. Клавдия еще долго смотрела ему вслед.

В своей комнате Джем погрузился в большое, затянутое парчой кресло и предался размышлениям. Боже, Боже, что он наделал! Еще несколько дней назад он находился в состоянии радостной эйфории, удовлетворения, которые овладели им с тех самых пор, как его планы начали осуществляться. Но, Господи, разве можно было предвидеть, что в результате его возвращения может пострадать невинная женщина! Он уже отнял у нее дом, а теперь по его милости она лишится и своего доброго имени. И… свободы. Да, свободы.

На его губах промелькнула горькая усмешка. Сегодня перед ужином он собирался пригласить ее на прогулку. Он даже удивился, с каким нетерпением ждал встреч с ней, как жадно слушал ее звонкий смех, наблюдал за солнечным лучом, играющим в ее густых волосах. Джем вдруг с тревогой понял, что общество молодой вдовы стало ему чрезвычайно дорого.

Но, с другой стороны, что в этом плохого? Ведь это чисто платонические отношения. И что предосудительного в том, что ему, как и любому нормальному мужчине, приятно общество хорошенькой женщины? Нет, хорошенькая – это не то слово. Скорее, привлекательная. Той удивительной внутренней привлекательностью, которая открывается не сразу, а постепенно очаровывает вас… Эти мысли вызвали в воспоминаниях ее звонкий смех.

Джем вздохнул. Когда она попадет под власть Томаса Реддингера, едва ли она уже будет так смеяться. И потом… С ее понятиями о приличиях… Они уже больше не смогут общаться так открыто, как теперь. Самое большее, на что он сможет рассчитывать, – она попросит его передать ей соусник за обедом.

Внезапно его осенила мысль: только ли из-за коварства Томаса она стала избегать его общества? Может быть, он ошибался, считая, что она тоже получает удовольствие, находясь рядом с ним, от их бесед… И не только бесед. Ему вспомнился тот момент, когда его губы коснулись ее теплых мягких губ и она ответила на его поцелуй – здесь у него не было никаких сомнений. И если бы не обстоятельства, кто знает, к чему привели бы эти объятия.

Он снова громко вздохнул.

Проклятье! Платоническая любовь!.. Идиот! Хорош платонизм, нечего сказать. Будь он честен до конца, он не смог бы не признать, что его интерес к миссис Кастерс зашел гораздо дальше простой дружбы и компаньонства. Он и не заметил, как она стала центром его жизни, центром всего его существа.

Джем поднялся и принялся мерить шагами ковер.

Это плохо. Это очень плохо. Как он мог не заметить, что с каждым днем все сильнее и сильнее запутывается в ее сетях. Не то чтобы она как-то завлекала его, но сама эта женщина – она стала так много для него значить. Чуткая, отзывчивая, открытая. Да к тому же еще умная и достаточно привлекательная. Все это так притягивает. Хочется постоянно видеть ее, смотреть в ее глаза, чисто и честно распахнутые миру.

Нахлынувшие чувства заставили Джема вздрогнуть. Все это было ему внове, и теперь он не знал, что делать. Клавдия нужна ему, и это больше всего пугает. Вдали от нее он чувствовал, что теряет что-то очень важное, может быть, самое главное. Одна мысль о том, что наступит день – и она покинет Рейвенкрофт, вызывала в нем ощущение холода и опустошения.

Джем ощутил смятение, панику… Нет, нужно взять себя в руки, иначе он погиб. Он уже пытался любить, и это не принесло ничего, кроме страданий. Не стоит начинать сначала.

Он остановился. Клавдия Кастерс права: нужно держать дистанцию. Нужно, чтобы их взаимоотношения приняли число деловой характер. А он… он подыщет себе хорошую жену – и как можно скорее! – добропорядочную женщину, к которой будет относиться с уважением, но при этом сердце его не будет судорожно биться всякий раз, когда она появится на пороге. И тогда в его жизни, в его сердце для Клавдии Кастерс не останется места.

Он резко тряхнул головой, довольный принятым решением, и медленно подошел к платяному шкафу, чтобы переодеться к ужину. Интересно, почему это он вдруг ощутил такую давящую усталость?

В другом конце замка в своей комнате сидела Клавдия и невидящим взглядом смотрела перед собой. В руках она держала бумаги, которые вынула из потайного ящика стола – решение всех проблем лорда Гленрейвена. Вот они, в ее полном распоряжении.

Ей нужно сделать лишь одно – отдать их мистеру Скаддеру. Он, в свою очередь, покажет эти списки Корнелиусу Велкеру, который объявит Томасу, что права Джема более чем обоснованы. Когда Томас поймет, что нет никаких шансов выиграть дело в суде, он, без сомнения, откажется от попыток выставлять ее, Клавдию, как сумасшедшую.