Возвращение - [10]
– Фантастика, – развела я руками.
Но Роза Васильевна смотрела не на Дану, а на меня. Она прямо впилась взглядом в моё лицо. Последний раз при мне она так пристально наблюдала за молью, которая порхала над шубой Ирэны. Как-то неловко мне стало в роли моли.
– Ну-ка, – с загадочным видом сказала я Данке, – кто первый до твоей комнаты?
Всё было на месте: и кровать с балдахином, и короны повсюду, и ряд кукол, таращившихся на меня с подоконника. Но вся эта гвардия больше не пугала меня, хотя и не выказывала особенного дружелюбия. Мне казалось, что куклы переговариваются между собой, не разжимая губ: «Опять она пришла. Посмотрите на неё». Зато кто и в самом деле был очень рад моему приходу, так это рябиновый столик. Он так и сверкал солнечными бликами, словно приглашая меня подойти поближе и усесться перед ним на детский стул. Что я и сделала. Дана же плюхнулась на пол и принялась любоваться оборками на платье.
– Дружище, – начала я, – перед нами стоит задача. Подготовить тебя к школе.
– Фу, – поморщилась Дана. – Я и так хожу в школу готовиться к школе. Опять эта скукотень?
– Тебе нужно научиться читать и писать, – продолжила я.
– Скука зелёная!
Это было новое выражение. Вообще она выросла, вытянулась, черты лица стали более женственные, в жестах появилась взрослая грация. Даже брови как будто сделались тоньше. «И нежелание учиться тоже возросло», – подумала я.
– Ну, мы, конечно, ничем таким заниматься не станем, – заговорщически продолжила я.
– Правда? – недоверчиво уточнила Дана.
– Конечно. Мы используем волшебство. Как в прошлом году.
Но Дана смотрела с прежним недоверием. Я с трудом привыкала к ней, такой повзрослевшей. Как с ней теперь играть-то?
– Что же мы будем делать? – поинтересовалась она. – Только не говори, что играть в мышей.
У меня упало сердце. Именно это я и собиралась ей предложить! Нужно срочно придумать что-то новое, только что?! Мысли заметались. Но как важно сейчас не потерять лицо, не выдать своей неуверенности… Неужели каждый учитель вынужден быть хорошим актёром?!
– Играть? – с презрением переспросила я. – Ха! Ха! Ха! Оставим игры малышам!
Дана оживилась. Я как будто топала по шаткому мостику через ручей. Вот-вот она потеряет интерес, мостик треснет, и я провалюсь в холодную воду. Но ведь как-то нужно уговорить её учиться!
– Игры – для маленьких, – повторила я для пущей значимости. – В конце концов, ты повзрослела. И теперь нам нужно сделать очень важный шаг. Мы должны… заставить кое-кого учиться!
– Я не буду!
– А я про тебя и не говорю! Я про них!
Я указала широким жестом на кровать, надеясь, что семейство Ратон по-прежнему обитает под ней. Дана непонимающе проследила за моей рукой. Ну приехали! Она настолько повзрослела, что даже не помнит, где прятала своих любимцев?! Игрушки остались в прошлом? Я чувствовала себя престарелой бабулей, которая трясущимися руками показывает взрослой внучке куколку и бормочет: «А помнишь, милая, как ты любила эту Катю?» Того и гляди Дана Андреевна сейчас сообщит, что замуж выходит. А семейство Ратон давно переместилось в помойный контейнер.
– Где мыши? – спросила я с интонацией грабителя в банке, который интересуется нахождением денег.
– У меня в сумочке, – просто ответила Дана. – Я их с собой в зоопарк брала.
Я успокоилась. Не в мусорном баке – уже хорошо.
– Давай устроим мышиную школу? – предложила я.
Дана помотала головой и сделала печальное лицо.
– Прости, – прошептала она, – но я им уже сказала, что школа – это скука зелёная. Я ж не знала, что у них будет такая хорошая учительница, – добавила Дана с виноватым видом.
– Может, они передумают, когда узнают?
– Нет, – уверенно сказала Дана. – Никогда.
Мостик затрещал, и одной ногой я всё-таки ступила в ледяной ручей. Вдруг в голове забрезжил спасительный вариант. Он порхал, как стрекоза над водой, поблескивал перламутровыми крылышками, казалось, протяни руку – и схватишь. Но это было не так-то просто. Нужно было идти на сделку с совестью.
– Давай лучше поиграем в шопинг? – предложила Дана, поднимаясь с пола.
– Подожди, – остановила я её, взяв за руку. – Это всё Ратонсито. Он виноват. Он не хочет в школу.
– Ну да, – пожала плечами Дана. – И что?
– А Элена хочет, – пояснила я. – Она хочет учиться на одни пятёрки. А он, по-моему, самый настоящий двоечник.
Я говорила с трудом. Всё это противоречило моим убеждениям. Нельзя ориентироваться на оценки! Нельзя обзывать человека, ну хорошо, мышонка «настоящим двоечником», потому что тогда он никогда не вылезет из двоек! Но у Даны заблестели глаза.
– Давай я буду за Элену, – сказала она. – А ты – за Ратонсито. Ты будешь хулиганить на уроке. А я – ябедничать учительнице.
– Ябедничать-то зачем? – вырвалось у меня.
– Ну ладно, – нетерпеливо кивнула Дана, – учительница пусть сама всё видит. И ругает его! Только я буду за учительницу. И за Элену, и за учительницу. Я буду ставить ему двойки!
Всё это мне не слишком нравилось. По крайней мере, учительницей должна была стать я, а не Дана. Ничего, по ходу дела сообразим. Я могу ввести чуть позже директора, который объяснит им всем материал (включая «учительницу»). Главное – начать. И хоть что-нибудь успеть сегодня выучить.
