Возвращение катаров - [8]

— Не включай последние слова Дэвиса в отчет о собрании, — сказал он ему.

8

На улице было холодно, сияющее утро превратилось в бесцветный, пасмурный день.

Солнце только что спряталось в какой-то точке Тихого океана, машины двигались с включенными фарами, и на Сан-Диего-фривей движение было интенсивным. Огни фар образовывали две огромные одинаковые змеи, красные на юге, белые на севере, которые медленно двигались, извиваясь, а по радио звучала меланхоличная музыка кантри, песня о неразделенной любви.

Нет, он не мог сейчас возвратиться в свою квартиру. Оно поджидало его там, притаившись среди мебели. Это снова было оно. Проклятое одиночество.

Хайме съехал с шоссе, направил свой «БМВ» по слабо освещенному проспекту и припарковался рядом с низким одноэтажным домом, отделанным снаружи деревом. Большая неоновая вывеска с надписью «Рикардо’с» светила ярче угасающего дневного света.

Открылась дверь, и Хайме встретили ароматы бренди, рома и табака, смешанные с горячим карибским ритмом. Заведение блистало длинной стойкой из полированного дерева, украшенной металлической позолоченной отделкой, и высокими табуретами в том же стиле. В глубине салона, меблированного низкими столами и диванами, Хайме увидел несколько парочек, устроившихся в самой темной части, двух танцующих женщин и мужчину. Хайме присел за стойку, встретившись взглядом с глазами красивой блондинки, которая сидела в нескольких метрах от него. Он разглядел ее улыбку, белые зубы, щедрые красные губы и блестящие голубые глаза. Она несколько мгновений выдерживала его взгляд, пока Хайме не улыбнулся в ответ, и затем посмотрела на танцоров.

Была ли эта улыбка приглашением или просто приветствием? Или, может, она смеялась над его залитой кофе рубашкой? Ему хотелось повертеть что-то в руках, бокал или сигарету. Но, увы, он бросил курить пять лет назад.

— Добро пожаловать, братишка! Как дела? Как я рад снова видеть тебя! — Рикардо появился за стойкой, улыбаясь и вытирая руки белым полотенцем.

Мужчины энергично пожали друг другу руки через стойку.

— Хорошо, а ты?

— Тоже нормально, но у меня для тебя плохие новости. — Рикардо улыбался, показывая крупные белые зубы под густыми черными усами.

— В смысле?

— Да, видишь ли, — он понизил голос. — Та блондиночка пришла не одна. Твое здоровье, брат! Мне очень жаль. — Его глаза озорно блестели.

Хайме почувствовал скорее облегчение, чем досаду, словно приятель разрешил его сомнения.

— Рикардо, тебе надо больше рекламировать свое заведение среди одиноких девушек.

— Слушаюсь, сэр! Сделаю все возможное! Хочешь «Куба либре»?

— Нет, не сегодня. Принеси мне лучше бренди.

Рикардо отошел, а Хайме повернулся к танцполу. Две девушки двигались под музыку. Мужчина в пиджаке и галстуке танцевал скованно, с прямой спиной, но по очереди посылал взгляды и улыбки обеим женщинам.

Поодаль блондинка встречала долгим поцелуем в губы смуглого юношу. Оторвавшись от него, она снова взглянула на Хайме и слегка улыбнулась, прежде чем заговорить с парнем.

Хайме повернулся к стойке и поискал взглядом Рикардо.

— Черт, куда он делся? — пробормотал он сквозь зубы.

Тут появился Рикардо с бокалами, бутылкой бренди и своей неизменной улыбкой.

— Эй, Хайме! Что случилось с твоей рубашкой?

— Пролил кофе этим утром.

— Классное пятно, приятель! — У Рикардо было мало работы и много желания поболтать. — Расскажи мне, как это ты умудрился так испачкать рубашку и не задеть свой элегантный галстук, стоящий не меньше восьмидесяти долларов.

— Только тогда, когда ты мне расскажешь, как тебе удается сохранять усы черными, несмотря на возраст.

— Ладно, кстати, как поживает твоя дочка? — Рикардо сменил тему. — Сколько ей уже?

— Дженни восемь. У нее все очень хорошо. В эти выходные я ее увижу.

— Долорес все еще с этим американцем?

— Да, кстати, этот американец — хороший человек и прекрасно относится к девочке.

— Ладно, только мне никогда не понять, как такая красивая женщина может иметь настолько плохой вкус, чтобы связаться с этим типом. Извини, мне пора идти.

Со своей самой любезной улыбкой Рикардо отправился обслуживать юношу, который продолжал оживленно разговаривать с блондинкой.

Да, раньше Долорес и он часто заходили в бар к Рикардо, в те времена, когда были влюблены друг в друга. Казалось, что с тех пор прошло очень много времени, и сейчас уже сложно было в это поверить. Он узнал многих женщин за последние годы, но ни к одной из них он не испытывал ничего подобного. Жизнь коротка, говорил он себе, и поэтому обещания вечной любви еще короче.

— Мои друзья-полицейские рассказывали мне, что там, где ты работаешь, сегодня был взрыв, но я ничего не слышал в новостях, — прервал Рикардо его размышления.

— Да, и одна жирная рыбина вылетела из окна.

— A-а, тогда, наверное, это была огромная птица, — Рикардо засмеялся, — или летающая рыба.

— Очень остроумно, Рикардо. Он был неплохим человеком.

— Ну, ладно, извини. Что с тобой? Ты выглядишь довольно хреново.

— Бывают дни удачные и неудачные, вот и все.

— Да брось ты! — воскликнул Рикардо, наливая им обоим по бренди. — Кубинец до мозга костей, такой, как ты, не расклеивается из-за ерунды, будь то даже бомбы или пули.