Возвращение капитана - [15]
Фаинка где-то вычитала недавно, что будто бы очень может быть такая вещь — каждый человек живет на свете не один, а несколько раз. Только раньше он был, например, слоном, или тигром, или оленем. А может быть, даже был и человеком, но жил тысячу лет назад. И теперь в нем непременно есть что-то от того, прежнего человека, оленя или тигра. Если это так, то Фаинка тысячу лет назад была крокодилом, мой брат Санька жил у дикарей, а я была белым медведем. Мне часто почему-то снятся айсберги в Ледовитом океане, и зиму я люблю больше, чем лето. В особенности, когда в морозное окно светит солнце, стекло сверкает, и звенят сосульки за окном, если сбить их палкой с крыши… А если добежать до конца нашей улицы и подняться на вулкан с лопухами, то увидишь почти настоящую тундру. Я никогда не видала тундры, но мне кажется, что степь, которая окружает наш город зимой, очень-очень на нее похожа. Кругом пустынно и тихо, видно все далеко до самого горизонта, а когда светит солнце, глазам больно от снега с искорками.
Солнечные зайчики все еще плясали возле зеркала и еще не перебрались на пол, когда я, наконец-то, уснула. А когда проснулась, солнце за окошком стояло уже высоко, небо было голубым и чистым, а на нашем дворе чирикали и пели какие-то птицы. Жизнь снова была нормальной!
Я села на постели и тут же почему-то сразу вспомнила про больной живот Тольки Владыкина. Мыкайтесь, мыкайтесь по степи! Копайтесь в курганах, ищите черепки от старых горшков! Еще неизвестно, у кого интереснее!
Я вскочила, оделась и помчалась наверх, к Марульке. Я уже не шлепала по-лягушачьи, как вчера, и не боялась нарваться на привидение! Подумаешь, кибернетика!
Марулькина дверь была не закрыта. Я вбежала в комнату и тут же растянулась на полу, потому что зацепилась ногой за провод. В Марулькиной квартире была только одна электрическая розетка, та самая, в которую Татьяна Петровна включала настольную лампу в своей комнате, и поэтому, когда им нужно было что-нибудь погладить, они соединяли два провода от двух утюгов и тянули эту рационализацию через всю квартиру к большому столу. Я так растянулась, что Марулька, гладившая платье Татьяны Петровны, перепугалась до смерти и бросилась меня поднимать. А я сгоряча даже не сразу почувствовала, что здорово ушибла коленку. Но потом все-таки почувствовала.
— Выключи утюг, — сказала я Марульке. — Ведь погладила уже.
И эта бестолковая Марулька побежала выключать утюг, хотя его и не надо было выключать. Падая, я так сильно дернула провод, что утюг сам выключился, вилка отскочила к самому порогу голубой комнаты.
Когда Марулька вернулась, я притворилась, что мне и не больно вовсе, уселась на стул и нарочно весело сказала, что вот как здорово получается — почти месяц впереди с бездвойканьем, с безрежимьем и с безвставаньем. Можешь подниматься, когда хочешь, хоть в двенадцать часов. Вот я сегодня проснулась в одиннадцать, и никому до этого нет дела — мама уже на работе, а Санька даже не знаю где.
— Ага, — поддержала меня Марулька. — Это очень хорошо.
Мы помолчали немного, но не потому, что нам не о чем было говорить, а потому, что Марулька разбирала и прятала в тумбочку свою рационализацию.
Потом я сказала:
— Холодно что-то сегодня. Солнце светит, а холодно.
— Ага, — отозвалась Марулька. — Это потому, что дождик был. И опять дождик по радио обещали.
Я сказала, что мало ли что обещают по радио. Если обещали дождик, значит, будет солнце. Марулька ответила, что врет только наше местное радио, а московское не врет никогда. Тогда я сказала, что и московское вон один раз обещало нам дождь с градом, а никакого града не было. Марулька на это ответила, что у нас, может быть, и не было, а у других было. Вон где-то в прошлом году был град, так каждая градина по сто граммов весила.
Потом мы поговорили немного об урагане Альма, потом о циклоне и антициклоне, потом о заморозках и о метели, которая была у нас прошлой зимой, а до Москвы не дошла. Потом Марулька потащила платье, которое гладила, Татьяне Петровне в ее комнату, а я подняла глаза на моего Корнелия Вандердекена. И обомлела!
На том месте, где он висел, опять было пусто! И «Утреннего леса» не было! И «Девочки с Луной»! И «Сказки»! Опять исчезли самые лучшие картины!
— Марулька! — закричала я. — Опять?! В сарай?! Там же дождик!
Марулька тут же прибежала и успокоила меня. Картины унесли в какую-то мастерскую, чтобы вставить их в новые рамы. Неудобно же везти их на выставку в таких ободранных рамах. Сказала мне это Марулька каким-то жалким шепотом и почему-то ужасно покраснела.
— А надолго их увезли? — спросила я подозрительно.
— На неделю, — ответила Марулька и опять покраснела.
Потом она села рядом со мной и снова принялась тереть коленку, словно ушиблась она, а не я. Терла и терла, пока я ее не спросила.
— Тебя блохи кусают, что ли?
— Знаешь что… — прошептала Марулька.
— Что?
— Не надо никому ничего говорить про вчерашнее.
— Еще вчера об этом сказала!
— Ага, — пролепетала Марулька. — Все равно ведь скоро все само собой выяснится.
— А что выяснится? Как это все выяснится?
— Ведь она же… Та, в плаще, сказала, что придет к нам еще, — прошептала Марулька. — Разве не помнишь? Когда она уходила, то сказала, что придет.
В сборник вошли повести Галины Ширяевой «Валя и Валька», «Девочка из легенды», «Дом на Орловой улице» и рассказы «Одноклассники», «Драка», «Школьная история», «Талант», «Карикатура», «Последнее лето».
Не может и быть не должно «бесконечно далеким» для нынешних подростков прошлое их родителей, ибо живет оно не только в их памяти, — оно властно вторгается в их судьбы, напоминая о себе не только невозвратимыми утратами, но и — порою — не отомщенными обидами. И как бы ни менялась к лучшему наша жизнь, как бы тщательно ни зарубцовывало время старые раны, нанесенные давно отгремевшей войной, — не в его власти заглушить боль от этих ран, никаким ветрам не дано развеять эту боль из души народной, пока жив сам народ, хранящий в себе память изболевшегося сердца.
На примере героини повести — Наташи Солдатовой, мы увидим один из редкостных в нашей литературе характеров девочки-подростка, преодолевающей труднейшее и опаснейшее на своем жизненном пути распутье. Перед нею распутье, диктующее ей необходимость выбора одной из двух идущих в неизведанную даль дорог. Ее лучшая подруга детства Аля Шариченко без всяких сомнений ступила и пошла по наиболее легкому пути.Осмысливая все, что пережила она за свою короткую жизнь, она решительно отвергает путь Али и осознает себя призванной идти по иному пути — трудному, но честному.
Это повести о современных девочках-подростках, в жизнь которых неожиданно врывается эхо войны. Они узнают, что подлинные герои военных лет, оказывается, живут рядом. Девочки понимают, что не должны быть в стороне от главных тревог и забот времени.Интересный сюжет повестей передает романтику поиска, связь прошлого с настоящим, преемственность поколений.
Это повести о современных девочках-подростках, в жизнь которых неожиданно врывается эхо войны. Они узнают, что подлинные герои военных лет, оказывается, живут рядом. Девочки понимают, что не должны быть в стороне от главных тревог и забот времени.Интересный сюжет повестей передает романтику поиска, связь прошлого с настоящим, преемственность поколений.
«Детская библиотека» — серия отличных детских книг с невероятными историями, сказочными повестями и рассказами. В пятьдесят первый том вошли повести Г. Ширяевой «Валя и Валька», «Девочка из легенды», «Дом на Орловой улице» и рассказы «Одноклассники», «Драка», «Школьная история», «Талант», «Карикатура», «Последнее лето».
Так уж повелось испокон веков: всякий 12-летний житель Лонжеверна на дух не переносит обитателей Вельранса. А каждый вельранец, едва усвоив алфавит, ненавидит лонжевернцев. Кто на уроках не трясется от нетерпения – сбежать и проучить врагов хорошенько! – тот трус и предатель. Трясутся от нетерпения все, в обеих деревнях, и мчатся после занятий на очередной бой – ну как именно он станет решающим? Не бывает войны без трофеев: мальчишки отмечают триумф, срезая с одежды противника пуговицы и застежки, чтоб неприятель, держа штаны, брел к родительской взбучке! Пуговичная война годами шла неизменно, пока однажды предводитель лонжевернцев не придумал драться нагишом – позора и отцовского ремня избежишь! Кто знал, что эта хитрость приведет затянувшийся конфликт к совсем не детской баталии… Луи Перго знал толк в мальчишеской психологии: книгу он создал, вдохновившись своим преподавательским опытом.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.