Возвращение к Серви - [9]

...И вот «Магулим» поднял парус, медленно двинулся к горлу бухты. Грянул диск, в едином ритме выдохнули гребцы.

Тирс, похудевший после страшного похода в лес, пристально глядел на западный небосклон. Он был исчерчен зелено-красными полосами. Словно бесчисленные стаи рыб, по небу плыли перистые облака.

— Плохое небо... — сказал касп Сингху. — Идет большая буря.

Сингх был изумлен: впервые заговорил этот молчальник! Потом ответил:

— Мы ничем не разгневали бога Энки. За что он грозит нам бедой?

Тирс не стал спорить.

Спустя полчаса из просторов океана налетели несметные стаи птиц. Никто из мореходов, даже Сингх не знал, что птицы изнемогают в борьбе с потоками воздуха, мчащимся перед фронтом урагана южных широт. Они падали на берег и разбивались насмерть!

Ураган заревел вскоре — и в полный голос! Исмал, еще два матроса и Тирс едва справлялись с кормилами. Тапробана давно потонула в мглистом тумане. Вдруг гигантская волна, увенчанная бурунами, ударила «Магулим» сзади. Он тяжело осел, и потоки соленой воды яростно смели с палубы все, что могли. Парус и шатер мгновенно исчезли в будущем мраке. Несколько матросов были сброшены в море, их отчаянные вопли замерли

- Спасайте мачту!..— заревел Сингх. — Тащите еще волокно афупутси! — Он едва удержался, хватаясь за выступ плоплощадки у кормила, где изнемогали рулевые. — Тащи-и скорей. Шутра-а!..

Временами гул урагана заглушал звериный рев гребцов, искалеченных обломками бортов. Кузнец спешно расковывал рабов, а тела погибших в оковах сбрасывали за борт.

Шутра и два матроса поползли к люку за афупутси. «Магулим» то и дело зарывался носом в черно-зеленые гребни, чудом выпрямлялся, стряхивал с себя горы океанской воды.

— Держи-и против ветра! Режь волну-у!.. — взывал к рулевым Сингх. — Гребите сильней, лю-у-ди-и! Дарю свободу всем, кто вернется со мной в Лотхал!

Задыхаясь от напряжения, Шутра и матросы принесли волокна. Но было поздно: верхняя часть мачты рухнула, придавив Сингха. Исмал и Тирс с помощью дюжины матросов удержали все-таки кормила, и это спасло «Магулим» от гибели.

* * *

Смеркалось, ураган пошел на убыль. Так провели они ночь, а на рассвете о страшной буре напоминало лишь низкое, хмурое небо и длинные волны, спокойно катившие к горизонту. Взошло солнце. Уцелевшие склонились над Сингхом: тот лежал на кипе циновок. У купца был расколот череп, но он был жив. Его крупное, красивое лицо исказило отчаяние. Сингх беззвучно шептал: «О моя Деви! Не оставь ее, милосердный Энки! Защити дочь...». Вот он с усилием открыл глаза и громче прошептал: «Где ты, Шутра! Принеси мне табличку... Гребцы оказались львами, спасли корабль. Дарую им свободу. Скорей же, Шутра!».

Слабеющей рукой Сингх начертал на плитке известняка заветные слова: «Я, Сингх, владелец «Магулима» из Лотхала, даю свободу всем, кто был со мной в плавании к Солнечному острову. Вот моя печать и моя рука». Купец еще успел сказать Исмалу: «Деви!.. Не забывай о ней...» И умер.

Шутра и матросы крепко запеленали его в белые ткани, туго обвязали волокнами и, вознося мольбы к Энки, погрузили в воды Пурпурного океана.

...Ураган, к счастью, отнес корабль к одному из островов Коморского архипелага. Мореходам повезло: там была небольшая, закрытая от волн бухта. Они бросили в ней якорь и принялись чинить «Магулим». Из черного дерева Тапробаны соорудили новую мачту, запасной парус отыскали в трюме. И корабль снова вышел в Индийский океан. Шутра знал, что надо плыть на север, вдоль берега «черного материка»: как сказал один из матросов, аравиец по происхождению. Однако никто из уцелевших не подозревал, что знакомый берег Пунта (современное Сомали—АВТ.) лежит в двух тысячах миль! Аравиец слышал от предков, что путь займет бесчисленное количество лун. Но выхода не было: только Сингх мог бы провести корабль от Тапробаны на Дилмун напрямую через Великую Зелень... И Шутра с Исмалом направили корабль курсом на Полуночь. Вместо ста пятидесяти гребцов осталось девяносто четыре и каждому из них пришлось грести за двоих. Матросов же уцелело шестеро. Но припасы хранились в трюме — ураган не добрался туда. По расчету Шутры, взятых с Тапробаны плодов, злаков и сохранившихся ячменных лепешек хватит для полуголодного существования. А за бортом всегда есть рыба. Не пострадали запасы пресной воды.

Утром солнечного дня «Магулим» достиг берегов Африки и круто повернул на север.

Это было безотрадное путешествие. Шутра и Исмал ловили ветер, звезды, течения, и «Магулим» шел то под парусом, то на веслах. Снова трепали их бури и штормы, но не столь свирепые, как тот ураган. Солнце беспощадно жгло обнаженные тела гребцов, плавило смолу в тазах, из трюма тек дурманящий аромат драгоценной древесины... Кончилась пресная вода, и Шутра научил гребцов выжимать сок морских рыб, пить его. Истекала шестая луна (шесть лун равны примерно полугоду— АВТ.), а корабль все плыл и плыл и не было видно конца пути.

— Пощади нас, великий Энки!.. — взывал Шутра, простирая руки к небу. — Покажи нам благословенный Пунт. Куда ты спрятал ветер?

Исхудалые, почерневшие от зноя Исмал и Тирс изнемогали у кормил. Они почти не разговаривали меж собой, не было на это сил. Тирс все больше замыкался в себе, потеряв надежду вернуться к Морю каспов. Исмала же терзали совсем иные мысли: «Что делать мне, о духи степей? Вернуться в Лотхал где ждет Деви, и забыть Серви, Окс-море, Бешеную реку?.. Или достичь берега Нижнего моря (Персидский залив—АВТ.), вместе с Тирсом добраться на Полуночь?». Выбор был нелегким. Ему казалось все бывшее с ним — не было! А будущее — неведомо.