Возвращение к людям - [21]

За семь месяцев до турнира 1966 года я слег из-за болезни печени – гепатита (пьянство никакого отношения к ней не имело). Болезнь очень изнурила меня. Я не участвовал в играх больше трех месяцев, и когда в феврале вернулся на поле, Альф уже вовсю работал со сборной.

Никогда в жизни я не работал так много, как тогда, чтобы снова войти в форму, и даже бросил было выпивать. В то время я еще мог себя контролировать. Мне отчаянно хотелось участвовать в финальных матчах: я был уверен, что Англия победит. Все было за нас. Прекрасный состав команды, преимущество игры на своем поле и хороший настрой. Нисколько не умаляя заслуг Альфа, скажу, что Англия выиграла бы чемпионат вне зависимости от того, кто возглавлял команду.

Из-за этого проклятого гепатита я несколько потерял в скорости, но тем не менее был убежден, что достаточно точен и ловок, чтобы представлять Англию лучше, чем другие бомбардиры. Может, это звучит слишком самонадеянно, но, если форвард не уверен в себе, в своих способностях, значит, с ним что-то неладно. Я верил в себя и знал, что и Альф считал меня подходящим игроком.

Мур и я застолбили места в сборной на чемпионате мира во время предварительных игр. Альф подумывал о том, не поставить ли под номером 6 Нормана Хантера, но Бобби очень впечатляюще выступил в нескольких играх подряд, что убедило Рамсея в целесообразности оставить его в команде. Это решение Альфа, пожалуй, как никакое другое, помогло Англии выиграть чемпионат; Бобби проявил себя игроком международного класса, не сделав ни одного неверного шага на поле.

Ничья в матче с Уругваем была для нас хуже наказания, потому что все ожидали от нас победы: любой другой результат считался недостойным сборной Англии. Уругваю нужно было лишь не дать нам забить гол. Свою штрафную площадку уругвайцы «утыкали» девятью защитниками. Начало было для нас малообещающим, но даже после матча с сухим счетом я был уверен, что Англия выиграет чемпионат мира. Не знал я только, что будет это без меня.

Альф сделал две перестановки во втором матче с Мексикой, заменив Алана Болла и Джона Коннелли Терри Пейном и Мартином Питерсом. Болл, принадлежавший к числу моих собутыльников, был недоволен Альфом и поговаривал о том, что уедет домой. Но за кружкой пива мы убедили его остаться, и он сыграл заметную роль в победе Англии над ФРГ в финальном матче на Кубок.

С матча с Мексикой началось наше неудержимое движение к победе. Я не забил в той игре ни одного гола, но в том, что мы выиграли со счетом 2:0, есть и мой вклад. В матче с Францией я упустил пару выгодных моментов, но мы все равно уверенно победили их со счетом 2:0. После игры на мою распоротую голень наложили четыре шва. Из-за этой травмы меня отстранили от дальнейшего участия в турнире.

Альф был совершенно прав, предпочтя поставить в четвертьфинале против Аргентины стопроцентно здорового игрока, и Джефф Херст занял мое место. Херст с радостью ухватился за возможность впервые сыграть в чемпионате мира и забил головой отличный гол с паса блистательного Мартина Питерса, что принесло нашей сборной победу со счетом 1:0.

Аргентинская сборная оказалась менее свирепой, но почти такой же вздорной, как и в игре с Бразилией в Сан-Паулу, а их капитан Раттин, одаренный, но слишком темпераментный игрок, был удален с поля за попытку заняться судейством. Я полностью разделял мнение Альфа, когда он, обычно человек уравновешенный, разразился после матча потоком бранных слов, называя аргентинцев «зверюгами». И я был очень рад, увидев, насколько к лучшему изменились аргентинские игроки к чемпионату мира 1978 года: они обуздали свой норов и давали возможность полностью раскрыться только спортивному мастерству, которое, несомненно, возросло.

Полуфинальный матч с Португалией представлял собой образец классического футбола по сравнению с игрой против Аргентины. Из-за травмы, которая практически уже не беспокоила, меня все еще держали на скамейке запасных, и оттуда я наблюдал, как превосходно Бобби Чарльтон вел команду Англии к победе со счетом 2:1.

В конце полуфинальных игр я уже довольно ясно понимал, что Альф не собирается ставить меня в финал. Моей мечте помочь сборной Англии в борьбе за титул чемпиона мира не дано было осуществиться. Но я сам всем своим существом был готов к этой борьбе.

Газетчики принялись раздувать историю вокруг «Гривс обязательно будет играть» или «Гривс ни за что не будет играть» в зависимости от своих личных воззрений на сей счет. Но только один человек – Альф Рамсей – знал наверняка, буду я играть или нет. Но он ни одним намеком не выдавал своего решения.

Наступила суббота, когда должен был состояться финальный матч, а я все еще не знал наверное, буду я в нем участвовать или нет. Но я чувствовал, что Альф держится со мной несколько отчужденно, и догадывался, что он решил оставить команду в том же составе, как в предыдущей игре. К полудню я был уже в этом совсем уверен, и моя догадка оказалась правильной.

Вообще-то еще утром у меня было неприятное предчувствие, переходящее в уверенность. Бобби Мур, проснувшись, увидел меня за упаковкой вещей. «Что ты делаешь, Джим?» – удивился он, привстав с постели.