Возвращение к любви - [60]

— Божий он человек, не просто мастер! — сказал Савва с каким-то умилением в голосе. — Если бы не он, кто знает, чего бы я натворил еще! Словно ума лишился!… — Савва обрадовался, что нашелся человек, которому можно объяснить, что произошло тогда с ним в больнице. — Дай бог ему здоровья!..

— С каких это пор ты в таких хороших отношениях со всевышним? — спросил мош Костаке. — Еще недавно ты поминал его совсем иначе… — с иронией продолжал старик, который слышал не раз, как Савва матерился за стаканчиком вина.

Костаке был в курсе всех новостей и событий, помнил, кто, когда и с чем пришел в правление, да и к тому же исполнял роль курьера.

Открылась парадная дверь. Савва испуганно оглянулся. Это был Василе Бошта, раскрасневшийся, как после хорошей гонки. Глаза его сверкали.

— Михаил Яковлевич есть?

— С самого утра все ходят тут… — недовольно пробурчал мош Костаке. «Максим Дмитриевич еще не уехал, а эти уже ищут нового хозяина!» — подумал он, огорченный и недоумевающий, почему же эти люди так скоро меняются. А Боште ответил: — Если Михаил Яковлевич звал тебя, то жди…

Василе Бошта не ответил, звали его или не звали, он подошел к стене, где висели яркие плакаты.

— «Интенсификация сельского хозяйства — гарантия высоких и стабильных урожаев!» — по складам прочитал бывший председатель, затем повторил еще раз, стараясь вникнуть в смысл написанного.

…Интенсификация сельского хозяйства… За два года своего председательства он никогда не слышал таких слов. О высоких урожаях — да! На каждом заседании, на каждом собрании — в колхозе ли, в райцентре ли — на повестке дня постоянно стоял этот вопрос. И все же урожайность росла медленно, очень медленно. Тогда и в голову не приходило, что один гектар может дать пятьдесят центнеров зерна, как этим летом. «Интенсификация»… Это было именно то, чего он не знал в свое время. Он и сегодня не понимал, что за этим кроется, и сильно досадовал на себя.

Бошта глянул на другой плакат. Прочел раз, другой, третий. Он редко заходил сюда. Едва переступал порог правления, как тут же вспоминались те времена, когда он здесь командовал, он решал. Где-то в глубине души гнездилась боль, что не смог он добиться того, что сумел Мога…

Автоматизированная система управления… — разобрал он слова и нахмурился. Порознь эти слова были понятны каждому, но вместе… «Раньше, чтобы управлять, приходилось порой брать человека за шиворот… А теперь достаточно взглянуть на плакат, и все приходит в движение. Чертовщина какая-то! Новые выдумки!» Василе просто разъярился.

Время бурно мчалось мимо него, он и не заметил, как отстал…

— Что вы здесь скучаете?

Василе Бошта вздрогнул. На какой-то миг ему показалось, что заговорил его внутренний голос, что это скорее приказ, чем вопрос: нечего тебе здесь искать, возвращайся к себе на склад, там твое место!

И встретился взглядом с Михаилом Лянкой и Павлом Фабианом. Лянка заговорил с Саввой Ходиниту, и старый Бошта почувствовал облегчение. «Выпил стаканчик вина, и меня занесло», — сказал он себе, стараясь таким образом объяснить свои путаные мысли. Но еще хмурился, чувствуя в душе горечь.

— Я пришел, Михаил Яковлевич… — Савва попытался объяснить свое появление здесь, но Лянка прервал его:

— Что у тебя за дело?

— Я пришел… — механически повторил Савва и глядел на Фабиана, который отошел в сторону, — Михаил Яковлевич, я виноват, я…

Лянка метнул на него грозный взгляд:

— Послушай, Савва, у тебя другого дела нет?

— Есть, Михаил Яковлевич, есть, — поспешил ответить Савва. — Ремонтируем тракторы.

— Тракторы ремонтируются в мастерских, а не здесь!

— Иду, Михаил Яковлевич… Вот уже иду! — радостно ответил Савва и вышел, пятясь к выходу и глядя на агронома полными признательности глазами.

«Вот так и должен командовать руководитель. Коротко и ясно, — Василе внутренне одобрил поведение Лянки. — Раз-два — и на работу». Он все еще стоял у стены с плакатами, но уже спиной к ним, и сейчас, не видя их, чувствовал себя уверенней.

— Мне нужно поговорить с вами, — обратился он к Лянке суровым тоном, словно он пригласил агронома на беседу.

— Пожалуйста, дядя Василе, — Лянка попросил моша Костаке открыть кабинет Моги.

— Благодарю!

Бошта вошел, взял стул, поставил его поближе к письменному столу, бросил взгляд на висящие на стене диаграммы. «Здорово составил их Мога, все понятно с первого взгляда!» — с удовольствием констатировал он тот факт, что есть вещи, понятные и ему.

— Как ваше здоровье, дядя Василе? — спросил Михаил, чтобы завязать беседу, не зная, что привело старика в правление.

— По-стариковски! — спокойно ответил Бошта. — Что поделаешь? Таков уж человек: не успел оглянуться — уже постарел, — вздохнул он. — Да что жаловаться — оживился он. — Нацедишь стаканчик каберне из бочки, попробуешь — и сразу молодеешь!

— Хорошее лекарство, дядя Василе, — засмеялся Лянка. — Поберегите его… Может быть, и другим понадобиться, а? Не правда ли? Все мы люди, все стареем!

— А я как раз бережливый, товарищ агро… председатель, — он резко умолк и смущенно посмотрел на Лянку. «Ну вот, дернул стакашек и разболтался…» — Мы-то собрались в погребке поболтать, не то чтобы пить. Перед общим собранием как людям не поговорить?.. — попытался Бошта исправить ошибку.