Возвращение из небытия (сборник) - [4]

2. Лавры и тернии

Отмеченный за службу Отечеству двумя «Георгиями», прошедший полный курс окопных университетов, драгунский вахмистр Думенко ранней весной 1918 года возвратился домой в хутор Казачий Хомутец Сальского округа Области войска Донского. Мечтал получить землю от Советской власти, согласно ленинскому декрету, наконец-то зажить не униженным батраком, а хозяином-хлеборобом. Ой как наскучались по нему жена Марфа, дочка Муся (Маша), отец Мокей Анисимович, брат Ларион, сестра Пелагея. Новая справедливая жизнь грезилась им. Только работай, не ленись, и будет хлебушко, а с ним и достаток в хате. Вона подтелковцы тряхнули как Новочеркасск, Ростов, Миронов на Верхнем Дону и Медведице порядок наводит. Власть народная победно зашагала и по донским станицам и хуторам. Не всем она по сердцу. Зажиточные казаки пугают расказачиванием, принудительным трудом в коммунах, дележкой всего имущества и общим пользованием баб. Только народ этим вракам не верит, ему землю дай, справедливо – по числу едоков. Не надо у казаков отнимать, достаточно у кулаков излишки отрезать, угодья помещиков и конезаводчиков разделить. Земля, земля!.. Сколько же из-за владения тобой вспыхивало войн?! Сколько твоих пахарей и жней пролили кровь и сложили головы во имя единственного права – свободно работать в поле и пользоваться плодами своего труда!.. Не доведется и Борису Думенко вспахать свой надел, и брату его, и жене… Недолго продержится Советская власть на Дону. Малоопытные и малообразованные ее представители, особенно присланные из центра и других областей, расказачиванием, карательными мерами и иными притеснениями многовекового уклада местной жизни подорвут доверие к себе среди большинства населения, чем незамедлительно воспользуется зажиточное казачество, поднимая народ на борьбу за казачью автономию, добытую предками вместе с правом на землю в беспрерывных боях и походах. И закипит, заволнуется Область войска Донского от Хопра и Медведицы до Сала и Маныча. Начнут резко размежевываться силы.

Выбор Думенко – с кем быть – решился сразу и без колебаний. Поднял таких же обездоленных, как и сам, односельчан против войсковой атаманской верхушки, местных богатеев-конезаводчиков. У них и лошадей «позаимствовали». Оружие на первый случай добыли у споенных хуторянами белоказаков. Из казачинцев и соседей-веселовцев быстро набралась сотня. Командиром избрали Думенко. Действовать приходилось по-партизански – кругом в основном белогвардейские гарнизоны. Исключение составляли только те села, где в большинстве жили переселенцы из других областей. Переодевшись в офицерскую форму, Думенко в сопровождении небольшого отряда объезжал окрестные поселения, устанавливал контакты с подразделениями самообороны, договаривался о взаимопомощи, проводил разведку сил противника. Тогда-то и повстречался он впервые, при не совсем обычных обстоятельствах, с Семеном Буденным.

Конники из отряда Буденного искали лошадей в степной экономии помещика Пешванова. Около дома управляющего увидели вооруженных людей. Спросили – кто такие? Те ответили, что из Веселовского краснопартизанского отряда, а их командир Думенко в доме с хозяином разговаривает. Буденный зашел в дом и оторопел – за столом сидел казачий есаул. Семен выхватил наган: «Руки вверх!» А есаул в ответ: «Не валяй дурака, Думенко я – из Казачьего Хомутца».

…Белоказаки тем временем не дремали. В центре первого округа Области войска Донского станице Константиновской в марте восемнадцатого года Войсковой круг избрал новым атаманом генерала П. Н. Краснова. Начала спешно формироваться Донская армия. После неудачной экспедиции подтелковцев на верхний Дон и падения Советской власти в Ростове и Новочеркасске сальские и манычские партизанские отряды оставались небольшими островками в половодье красновских войск. Думенко первым в своем округе стал собирать разрозненные отряды партизан в единую силу, стягивать ее в кулак, способный оказать серьезное сопротивление противнику.

Из рассказа А. Ф. Терещенко: «Весной восемнадцатого я вернулся с германского фронта домой в хутор Золотаревский. Приехал ночью, на коне, при оружии. Жена несколько лет не видела, а встретив, не обрадовалась, запричитала: «Уходить тебе надоть. Атаман Кувиков лютуить в хуторе, мобилизуить всех фронтовиков в отряд, а кто отказывается, в холодную содют. Пастухов из Малой Орловки забил, скот забрал. Идтить надоть в «пешванову» экономию, там дед и отец с Борисом Думенкой стакнулись. Али в Большую Орловку – там Ковалев не пущаить кадетов в слободу». Той же ночью побег я верхи в «пешвану», что в верстах четырех от Малой Орловки. В хуторе Павлове чуть на юнкеров не наскочил, вовремя в балку съехал. Топали они по направлению к Большой Орловке, дюже злые, видать, кто-то им уже сыпанул перцу на хвост. От деда и отца узнал про Думенко, что это его отряд не дает покоя белякам в округе. Поехал я искать его в район станции Куберле. По дороге приманул тридцать хлопцев из Малой Орловки. Был среди них и Хохлунов, потом командиром эскадрона у нас стал. Не с пустыми руками к Борису Думенко пожаловали – при оружии, на конях. И служили под его рукой до передачи конной дивизии С. М. Буденному».