Возвращение Иржи Скалы - [2]

И почему же в то время, как для Скалы все сложно и непонятно, для «милого, славного» майора Буряка все «просто и ясно»? Почему, когда Иржи мучает страх перед будущим, этого страха не испытывает Буряк? И как по-соседски, по-родственному уверенно говорит он: «Дружище, да когда мы напишем вашим, как ты воевал, на твою физию никто и не взглянет». Наши напишут вашим… Словно «одна семья другой семье»… Значит, для Буряка, как и для его товарищей, они, сражающиеся рядом, плечом к плечу, дети разных народов — братья?

Значит, человечество — это братство идущих к одной цели? Ново, неожиданно, не укладывается в голове Скалы…

На все эти вопросы Иржи Скала найдет ответ, когда войдет вместе с Советской Армией в Чехословакию, принеся ей свободу, когда вернется на родину, к своей семье и увидит, что и здесь в первые после победы годы борьба продолжается и победу снова нужно завоевывать. Это уже иная борьба — линия фронта проходит внутри страны, в самой Чехословакии, — и победа другая, но не менее трудная. И снова нужно искать свое место, снова находить верный путь.

И Скала находит его. Опять помогла ему Россия, вернее, та новая оценка людей и жизни, которую незаметно для себя он обрел в России. Именно благодаря этой новой мерке смог он сначала интуитивно, потом все более и более осознанно разобраться в сложной обстановке политической и внутрипартийной борьбы в Чехословакии. Теперь он смог безошибочно верно оценить и бескорыстную, бескомпромиссную преданность партийному делу, историческую правоту таких людей, как старый друг его юности Лойза. Босоногий Лойзик, которого когда-то мать жалела за то, что у него нет башмаков, теперь стал председателем сельского Национального комитета, руководителем местного Комитета действия Национального фронта; он недосыпает ночей, до хрипоты спорит, убеждает, разъясняет, отстаивает партийную линию. Лойза так же скромен, как и прежде, но возмужал, понял что-то, что не открылось еще во всей полноте ему, Иржи Скале. И Лойза силен своей верой в новую, возрождающуюся Чехословакию. Неслучайно потянулся Скала к инструктору крайкома, умеющему так деликатно и так непоколебимо твердо бороться за каждого честного человека, верить в человека. Да, если на стороне коммунистов такие бойцы, значит, правы коммунисты. И нет места в партии политическим проходимцам, таким, как секретарь крайкома Роберт. Иржи Скала смог разобраться и в этом, он смог рождающимся классовым чутьем точно оценить и отвратительную барственность Роберта (она сродни знакомой уже Иржи старой офицерской кастовости), и беспринципность человека, смотрящего на партию, как на собственную вотчину, превратившего свою ответственную должность в доходную номенклатуру.

На изломе социальных проблем, в лобовом столкновении политических сил раскрывает нам Богумир Полах внутренний мир своего героя, рядового чеха, приобщающегося к миру новых для него идей и новой жизни. Водораздел этих сил пролегает даже через семью Иржи, через трагедию разрушенного доверия Карлы, обманутой такими, как Роберт. И везде, где герой Полаха решает для себя вопрос о судьбе новой Чехословакии, везде, где он проходит путь к подлинной гражданственности, к чувству личной ответственности за благо, за будущее народа, — автор романа убеждает нас в истинности всего происходящего со Скалой, в типичности его судьбы, в человеческой правде характера. Он находит и точную деталь, и психологически меткий штрих, он страстен и верен художественной правде. Но это чувство художественной правды изменяет писателю, когда он обращается к личной драме Скалы — ко всему, что связано с интимными переживаниями Иржи; его отношения с женой, болезненное ощущение физического уродства. Мы говорим, понятно, лишь о торопливости художника, о досадной местами невыписанности задуманного. Она проявляется то в многозначительной растянутости, то в неубедительной скороговорке. Здесь словно исчезает объемность, свойственная Полаху. Словно на минуту замирает живой пульс неповторимой и вместе с тем типической человеческой судьбы. Именно в этом, в художественном плане роман «Возвращение Иржи Скалы» иногда противоречив. Но отдельные частные творческие просчеты никак не снимают главной удачи писателя, того важного, что очерчено в романе резко и точно.

То, что рассказывает нам Богумир Полах об исключительной, но вместе рядовой судьбе Иржи Скалы, не только интересно, не только пища для любознательного ума, узнающего из романа о людях и жизни братской страны, но и важно, близко нам. Ведь и мы, советские люди, и наши братья в Чехословакии совершаем сегодня одно великое дело — обновление земли. И горячие размышления Богумира Полаха об истинной партийности, о честности и чистоте убеждений, о подлинной коммунистической преданности революционному делу — звено в общей цепи наших сегодняшних забот, наших размышлений. Потому-то, хотя роман в основной своей части рассказывает нам о первых послевоенных годах Чехословакии, о первых победах чехословацкой коммунистической партии, членом которой становится и Иржи Скала, он все же не воспринимается как историческая хроника, прикрепленная точно к своему времени, а читается по-хорошему современно, свежими глазами наших последних лет.