Возвращение - [9]

В детстве Соня каждую неделю ходила на уроки балета, потом занялась чечеткой. Подростком она забросила профессиональные занятия, но на школьных дискотеках всегда танцевала до последнего. Еще в самом начале их брака Джеймс ясно дал понять, что танцы его не интересуют, поэтому возможность потанцевать подворачивалась ей донельзя редко. Все, на что она могла теперь рассчитывать, – это какое-нибудь официальное торжество по случаю дня рождения или корпоративное мероприятие, устроенное банком Джеймса, где под танцпол отводился чисто символический участок покрытого паркетом пола, а диджей проигрывал несколько разрозненных дискотечных хитов восьмидесятых. Это не считалось. Ее упорно преследовала мысль, что она могла бы брать уроки танцев в каких-то десяти минутах езды от дома. Может, и наступит день, когда ей хватит на такое смелости.

Этот день настал раньше, чем можно было ожидать, – несколько месяцев спустя. Они запланировали сходить в кино, но Джеймс позвонил ей на мобильный, когда Соня уже подъезжала к кинотеатру, и сообщил, что застрял в офисе. С противоположной стороны дороги подмигнули неоновые огни школы танцев.

Внутри здание оказалось столь же неприглядным, как и снаружи. Краска на потолке облупилась, а по всему периметру помещения на уровне пояса протянулся характерный подтек, словно там, как в гигантском аквариуме, когда-то плескалась вода. Верно, этим и объяснялся специфический запах сырости. С потолка на проводах разной длины свисали голые лампочки. Стены украшало несколько плакатов с зазывными изображениями испанской фиесты. Призванные оживлять атмосферу, они были столь потрепанными, что только усиливали общее ощущение упадка. Соня едва не повернула обратно, но один из преподавателей заметил ее в дверях. Женщину тепло поприветствовали. Гостья как раз успела к началу урока.

Соня быстро подхватила ритм. К концу занятия она поняла, что танец – это не всегда тщательно просчитанная последовательность па, в нем есть место и движениям едва уловимым, таким как покачивание бедер. Два часа спустя она, вся раскрасневшаяся, вышла на прохладный вечерний воздух.

По какой-то причине – она и сама не взялась бы ее разъяснять – Соня пребывала в преотличнейшем настроении. Все ее существо наполнила музыка. Эмоции били через край – никак иначе ей свое состояние было не передать, – и она без раздумий записалась на курс. С каждой неделей танцы приводили ее во все больший восторг. Бывало, ей с трудом удавалось сдержать свой энтузиазм. Оживленный настрой не покидал ее еще около часа после конца урока. Было в танцах какое-то волшебство. Всего несколько минут под его действием могли погрузить ее в состояние, близкое к исступлению.

Вторничные вечера в компании Хуана Карлоса, коренастого кубинца в начищенных до блеска остроносых танцевальных ботинках, нравились ей абсолютно всем. Ее привлекали и ритм, и запал, и то, как музыка навевает мысли о солнце и теплых краях.

Когда было нужно, Хуан Карлос показывал сложные фигуры в паре со своей дюймовочкой-женой, Марисой. Во время демонстрации с дюжину учеников смотрели на них в молчаливом и восторженном благоговении. Мастерство и легкость, с которой двигались преподаватели, напоминали этой маленькой пестрой группке, зачем они каждую неделю сюда приходят. По правде говоря, женщины по большей части тренировались с женщинами. Из двух единственных мужчин в группе тот, который постарше, Чарльз, явно в молодости отменно танцевал. Даже сейчас, на излете шестого десятка, движения его были точны и легки, и партнершу он вел уверенно, не сбиваясь с ритма. Он никогда не терялся, всегда выполнял все указания. Всякий раз, когда Соня вставала с ним в пару, она знала, что партнер вспоминает о своей жене, которая, как стало понятно из краткого разговора, умерла тремя годами ранее. Чарльз был смелым, жизнерадостным и очень милым.

Второму мужчине было за сорок. Полноватый и недавно разведенный, он занялся танцами в надежде на знакомства с дамами. Несмотря на то что их на занятиях было подавляющее большинство, он уже потихоньку разочаровывался в этом курсе, поскольку женщины не проявляли к нему ни малейшего интереса. Каждую неделю он приглашал очередную из них пропустить по бокалу вина, но одна за другой все они ему отказывали. Вероятно, все дело было в том, что он отчаянно потел, причем даже во время медленных танцев. Женщины куда охотнее танцевали друг с другом, чем прижимались к этому крупному и упревшему воплощению самого отчаяния.

За несколько последующих недель Соня поняла, что вторник стал для нее самым любимым днем недели, а занятия танцами – обязательным пунктом в ее ежедневнике. То, что поначалу было просто развлечением, превратилось в предмет настоящей страсти. В багажнике ее машины валялись компакт-диски с сальсой, в ритме которой она, сидя за рулем, мысленно пританцовывала по пути на работу. Каждую неделю она возвращалась с урока в радостном возбуждении, раскрасневшаяся и разгоряченная. В тех редких случаях, когда Джеймс оказывался дома раньше нее, он встречал Соню снисходительными репликами, спуская ее с небес на землю.