Возвращение Фабрицио - [40]
Свет, наполнявший собор, лучился тишиной. Лишь изредка она чуть дрожала от щебета птицы или жужжания насекомого.
Фабрицио видел, что мальчик почти исчез в вышине. Ему казалось, будто он находится одновременно в церкви и снаружи, в полях, словно церковь простором не уступала полям, словно она вобрала в себя столько мира, что в ней установилась своя погода, дул свой собственный ветер. Должно быть, это самая огромная из всех церквей. Подумав так, священник вдруг понял. Это место, где земля сходится с небом. Место, где нет различия между миром божественным и миром земным.
Воздух был пропитан запахом льняного и орехового масла. Небо — лазурного цвета. Сусальное золото частично покрывало стены, которые, казалось, были расписаны фресками. Фабрицио смотрел на поля, на коров с лошадьми, на крестьян, собирающих пшеницу, на укрепленные города, горные вершины и не мог понять, то ли это нарисованный мираж, то ли недостроенные стены, через которые он видит окрестные поля. Он не мог отличить нарисованное от настоящего. Листья медвежьей лапы, свисающие с византийских капителей, казались живыми, а возможно, таковыми и были. Благодаря стрельчатым сводам части собора казались похожими на шатер и утонченно невесомыми. Осматриваясь, он подумал, что, возможно, и некоторые художники были на самом деле фресками, изображавшими художников. Даже мальчик на своей доске как будто стал фрагментом фрески, а может быть, так расстояние даровало всему покой, Фабрицио не знал точно.
Он ни в чем не был уверен. Вдруг показалось, что камень был светом, а свет — камнем, скрытое внутри оказалось снаружи, а что было снаружи, скрылось внутри, и все вокруг впитало покой и безмолвие в безмерности времени. И тогда его осенило. Он проник в суть портрета герцогини. Истина должна таиться в ее зрачке. Фабрицио не терпелось вернуться во двор монастыря Святой Лючии.
— Погоди, — сказал Родольфо. — Нужно еще кое о чем поговорить.
Фабрицио пошел за Человеком тростника туда, где они были прежде. Он заметил, что теперь тополей стало больше. Должно быть, это другое место, хотя выглядит точно так же. Родольфо уселся и пригласил священника присоединиться.
Запрокинув голову, Родольфо сделал добрый глоток вина и передал кувшин Фабрицио. Он вытер губы, глядя вдаль. Фабрицио ждал, он знал, что Родольфо вот-вот заговорит.
— Музыка, которую вы слышали в ночь, когда встретили герцогиню, звучала в вас, отец мой. Можете называть ее музыкой, что приводит в движение солнце и звезды.
— Откуда ты узнал? Откуда ты знаешь про герцогиню, про меня, про музыку?
— Не все можно объяснить. Даже мне неведомо, откуда я знаю. Просто знаю. Мои вещие видения — как ветер, пробегающий в траве, как свет в листве деревьев. Во всяком случае, это связано с алхимией сердца. Я говорю о вас, о музыке, о женщине.
— Алхимия сердца?
— Да. Как мы оба знаем, алхимия не имеет ничего общего с превращением металла в золото.
— Это я понимаю. Философский камень — средство исцеления болезней, продления жизни, приводящее к духовному возрождению. Золото — просто побочный продукт.
— Философский камень может превратить смерть в жизнь. Так и есть. Я сам видел. Но даже это слишком ограниченный взгляд. Прости, но ты мыслишь слишком узко. Эликсир безнравственности, ал-ликсир, как называют его арабы, имеет силу куда большую.
Он помолчал, глядя туда, где небо сходится с землей. День выдался безоблачный, ясный и тихий.
— Истинный алхимик преобразует нечто иное, как свое сердце. Послушайте, святой отец, если смотреть на все в целом, если осознать, по-настоящему увидеть и осознать состояние человечества, разве мы уже не пришли к бессмертию? Человечество разыгрывает эту трагикомедию, эту мистерию без начала и конца, она длится и длится. Великий круг рождения, смерти и последующего рождения непрерывен.
Фабрицио все еще думал о герцогине.
— Если то, что ты говоришь, правда… значит, брачные отношения своего рода причастие.
— Конечно — поскольку позволяет продолжаться пьесе, что мы зовем жизнью.
— Значит, красота и очарование — своего рода Божий дар.
— И это верно. В нынешнем состоянии человечества акт совокупления становится подобен змею Уроборосу, кусающему себя за хвост. Мы говорим «кусает свой хвост», но на самом деле имеем в виду, что Уроборос совокупляется сам с собою.
Фабрицио заметил, что воздух пахнет жимолостью.
— Не терзайтесь из-за той женщины, отец мой. Она счастлива. — Родольфо зевнул. — А теперь я буду спать.
Фабрицио спросил у Родольфо, в какой стороне Кремона. Тот показал. Когда священник собрался уходить, Родольфо сказал:
— Время пришло. Этот век достиг расцвета, теперь время повернет вспять. Понимаете? Вы это знаете, и я знаю. Вот и все.
Священник кивнул и поспешил обратно в город.
Вскоре Фабрицио стоял перед картиной во дворе монастыря Святой Лючии. Он размышлял о портрете герцогини-Агаты. Он осознал истину, и сердце снова застучало в груди. Она — женщина. В ней идеально сочетается небесное и земное, эта жизнь и следующая, вот в чем ее исступление.
Через три недели, когда трое друзей будут выпивать в таверне, Омеро спросит Дона Фабрицио:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
Кэтрин Джинкс живет то в Австралии, то в Канаде, но всю свою жизнь увлеченно изучает Средневековье, эпоху Крестовых походов и великих рыцарских орденов, рвавшихся к власти в Европе и Азии. Об этой эпохе она пишет и свои книги, пользующиеся неизменным успехом в англоязычном мире. Новый роман Джинкс переносит нас во Францию XIV века, в годы, когда католическая церковь ведет войну на уничтожение с еретиками-альбигойцами. Движение альбигойцев или катаров, отвергавших церковную иерархию и папство, охватило, начиная с XII века, всю южную Францию, увлекая и знать, и простолюдинов.
Лоренцо де Медичи (младший), сын герцога Лоренцо де Медичи и принцессы Ирины Каррега, наследник знаменитого древнего рода, в котором были и влиятельные средневековые банкиры, и правители Флоренции эпохи Возрождения, и римские Папы, и члены царствующих фамилий Франции и Британии, живет теперь в испанской Барселоне и работает над историей многовековой борьбы клана своих блистательных предков за власть и влияние в Европе. Роман «Заговор королевы» — первая книга из задуманной им многотомной эпопеи, основанной на исследованиях колоссального фамильного архива Медичи и трудах множества современных историков, увлеченных грандиозной эпопеей великого семейства.
Детективы англичанки Сары Дюнан, среди которых вышедшие в «Иностранке» романы «Ножом по сердцу», «Родимые пятна», «На грани», хорошо известны в России. Так же как и ее захватывающий исторический триллер «Рождение Венеры». Новая книга Дюнан вновь переносит нас в далекую эпоху: время и место действия-Италия XVIвека, захват Рима чужеземными войсками, бегство Папы, зверства завоевателей. Прекрасной куртизанке Фьямметте и преданному ей карлику Бучино остается только бежать в родную Венецию, захватив с собою все, что можно унести… В попытках начать жизнь заново Фьямметта вынуждена разгадать множество загадок.
Изучая кровавую эпоху Тюдоров, англичанка Элисон Уир до недавнего времени публиковала имевшие огромный читательский успех жизнеописания королей и претендентов на британский престол. Неожиданно сменив жанр, Уир написала блестящий исторический роман о загадочной леди Джейн Грей, надевшей британскую корону почти случайно. Шестнадцатилетней Джейн совершенно безразлично ее близкое родство с королевской семьей. Она не сомневается в правах на престол Марии Тюдор и мечтает лишь об уединенной жизни в окружении любимых книг.