Возвращение: Души теней - [44]

— Слишком заняты, слишком могущественны, чтобы нарушить чары, охраняющие Землю от них, слишком боятся оставлять здесь своих врагов, слишком немощны, имеют слишком дурную репутацию, слишком мертвые.

— Мертвые?! — пахнущий мертвечиной туман, казалось, окутал Елену.

Дамон зло улыбнулся:

— Ты забыла, что твой собственный парень — de inortius? Не говоря уж о твоем уважаемом хозяине. Большинство людей, умирая, переходит на другой уровень — намного выше или намного ниже. Это место для плохих, самый верхний его уровень. Что ниже… не хотел бы я это знать.

— Там ад? — выдохнула Елена. — Мы в аду?

— Скорее, мы в Лимбе. А еще есть и Другая Сторона, — он кивнул на горизонт, где все еще садилось солнце, — другой город, расположенный, возможно, именно там, где ты оказалась после смерти. Здесь его зовут просто Другой Стороной, но я расскажу тебе два слуха. Иногда его называют Небесным Двором. Небо там ярко-голубое, а солнце всегда встает.

— Небесный Двор… — Елена забыла, что говорит вслух. Она подумала о королях, рыцарях и волшебниках, представила себе место, похожее на Камелот.

Слова поселили в душе ноющую тоску и — не воспоминания, но ощущение, что воспоминания спрятаны совсем близко. Правда, за надежно запертой дверью. Сквозь замочную скважину Елена разглядела множество женщин, похожих на Стража, — высоких, золотоволосых и голубоглазых. И еще одну, совсем девочку, которая подняла голову и неожиданно встретилась взглядом с Еленой.

Паланкин вынесли с базара в трущобы. Елена разглядывала их, бросая быстрые взгляды из-под вуали. Трущобы походили на земные, только были еще грязнее. Дети с позолоченными солнцем волосами толпились вокруг паланкина, протягивая руки в понятом без слов жесте. Елена до слез пожалела о том, что у нее ничего нет. Ей хотелось бы построить здесь дома, дать этим детям еду и чистую воду, образование и будущее. Поскольку она не имела ни малейшего понятия о том, как обеспечить им все это, они уносили с собой сокровища вроде жвачки «джу-сифрут», расчески, щетки, блеска для губ, бутылочки с водой и сережек.

Дамон качал головой, но не останавливал ее, пока она не принялась нашаривать на груди подвеску с лазуритом и бриллиантами, подаренную Стефаном. Она чуть не плакала, пытаясь расстегнуть замок, но тут веревка на ее запястьях затянулась.

— Хватит! Ты ничего не понимаешь. Мы еще даже не вошли в город. Почему бы тебе не полюбоваться архитектурой, вместо того чтобы возиться с никчемными детьми, которые все равно умрут?

— Холодно… — Елена не могла объяснить ему, что она чувствует, да и не хотела — слишком она была зла. Однако она оставила в покое цепочку и принялась рассматривать город.

Елена увидела горизонт и здания, которые строились на века. Они походили на египетские пирамиды и вавилонские зиккураты — только новые. Солнце, выглядывавшее из низких багровых облаков, окрашивало все в красный и черный цвет. Огромное красное солнце даже воздух, казалось, делало разноцветным, создавая разное настроение. Отсветы, игравшие на воде широкой реки, отблескивающие на мелкой ряби, были почти романтичны. Одновременно солнце казалось чужим и страшным, висело на горизонте зловещим знаком, красило здания, даже самые величественные, в цвет крови. Когда они повернулись спиной к солнцу — носильщики внесли их в квартал, застроенный огромными зданиями, — Елена увидела длинные зловещие черные тени.

— Ну? Что думаешь? — Дамон, кажется, пытался успокоить ее.

— Это похоже на ад, — медленно сказала Елена. — Я не хочу тут жить!

— А кто сказал, что нам придется здесь жить, о, моя Принцесса Тьмы? Мы вернемся домой, где ночи бархатно черны, а луна льет с неба серебряный свет. — Дамон провел пальцами по ее руке, от ладони до плеча. По телу пробежала дрожь.

Она попыталась загородиться от него вуалью, но та была слишком прозрачной. Его улыбка по-прежнему ослепляла сквозь усыпанную бриллиантами белизну — чуть розоватую, конечно, из-за света.

— Здесь есть луна? — Она хотела отвлечь его. Она боялась. Его и себя.

— Да, три или четыре. Но они очень маленькие, а солнце никогда не заходит, поэтому их не видно. Как неромантично… — Он снова улыбнулся, на этот раз медленно, но Елена отвернулась.

И увидела нечто, захватившее ее внимание целиком. В переулке перевернулась повозка, по дороге раскатились рулоны кожи и меха. На земле лежала худая, изможденная немолодая женщина, впряженная в повозку, и высокий разъяренный мужчина бил ее плетью.

Женщина смотрела на Елену. Лицо ее искажала жуткая гримаса, она пыталась сжаться в комок, прижимая руки к животу. Выше пояса она была обнажена, и плеть рвала незащищенную кожу — тело покрывала кровь.

Елена почувствовала, как расправляются Крылья Силы, но они почему-то не появились. Она направила всю Силу, чтобы освободить плечи, но ничего не вышло. Возможно, это было как-то связано с рабскими оковами. Может быть, дело было в Дамоне, который резко приказал ей не вмешиваться.

Его слова с трудом пробились сквозь шум крови в ушах. Елена рванула веревку с рук и выскочила из паланкина. В шесть или семь прыжков она очутилась за человеком с плетью.